Машина, взвизгнув тормозами, резко остановилась на светофоре.
– Что случилось? – Я едва не ударился о панель.
– Жандармы! – Франсуа ткнул пальцем вперёд.
– И что?
– Сейчас остановят!
– Почему? – Я невольно напрягся. Читал о них давно, ещё до своего переноса сюда. Хитрые бестии, неподкупные.
– У меня фура. По-любому прицепятся. Но ты сиди молча. У меня все документы в порядке. Разговаривать буду я.
Мне пришлось только кивнуть.
И вправду, как только светофор загорелся зелёным и мы тронулись дальше, один из двух жандармов, мотоциклы которых стояли невдалеке, взмахнул полосатой палкой, приказывая нам остановиться. Я только выругался. Только немецких проверок для полного счастья нам сегодня не хватает!
Франсуа свернул к обочине и полез за документами. На миг его лицо исказила гримаса боли. Рёбра нещадно ломило, и двигаться ему было явно трудно. Но он взял себя в руки и повесил на лицо улыбку.
– Господа! – Парень вылез из автомобиля и подошёл к одному из жандармов.
Тот представился и требовательно протянул руку. Франсуа немедленно отдал документы. Полицейский принялся внимательно изучать их, затем вместе они пошли к задней части, видимо, чтобы посмотреть на груз. Моё сердце стучало. Не хотелось светиться, и я отчаянно молил Бога, чтобы пронесло!
Дверь дёрнулась, я едва не вздрогнул, но это был Франсуа.
– Фу… пронесло. Обычная проверка.
Я выдохнул и отпустил рукоять пистолета. Парень проследил за моей рукой.
– Ты что, собирался стрелять?
– Только в случае крайней необходимости.
– Но они же представители закона! – Франсуа смотрел на меня как на дикаря.
Я усмехнулся:
– Не могу допустить, чтобы меня поймали. Пойми!
Но по его глазам видел, что он не понимал меня. Для него это было дикостью. Бандиты – это одно, а вот полицейские – это совсем другое! Снова вспомнились слова о том, что русские – это звери, нелюди. Наверняка Франсуа об этом подумал. Эх, не знает он, что такое война! Сытая Европа, блин!
– Ладно, поехали. У меня мало времени!
Франсуа завёл свой автомобиль, и мы не спеша тронулись с места. Снова проносились домики, одинокие пешеходы, перекрёстки; наконец я заметил огни.
– Это вокзал?
Франсуа ничего не сказал, только свернул на второстепенную дорогу, и нас стало немного трясти. Я тоже отвернулся. Разговаривать не хотелось. Ничего вообще не хотелось. На меня накатила дикая усталость. Хотелось просто лечь, закрыть глаза, а когда снова открыть их, то оказаться в своём привычном мире и думать, что мне это всё приснилось.
Нет, не получилось!
Это был не сон.
Машина остановилась возле одноэтажного здания с неброской вывеской «Касса». Мы вылезли из автомобиля, и я вместе с Франсуа зашёл внутрь.
Ничего необычного.
Помещение было маленькое. Внутри окошко, пара столов и скамья для ожидания. И что самое главное – никого, кроме кассира. Я ожидал увидеть полицейского, но то ли он отошёл, то ли был не положен по штату… Это меня полностью устраивало.
– Давай деньги. – Франсуа протянул руку.
– Вот. – Я достал из кармана наличные.
– Куда тебе брать?
Я задумался, ища глазами карту. Вот она, висит на стене. Так… Тревиль… Небольшой город в сотне километров от Лиона. То что нужно! Там и попробую сделать себе документы, а уже оттуда доберусь до Лиона на любой попутке.
– Возьми до Тревиля.
Франсуа кивнул головой, подошёл к кассе и, протянув кассиру свой паспорт, произнёс:
– Мне один билет до Тревиля.
– Пятьдесят марок.
– Вот… – Дальнобойщик протянул ей деньги.
Франсуа тем временем забрал паспорт, протянул мне билет, и мы вместе вышли из здания.
– Твой автобус будет только через три часа.
Я пожал плечами:
– Подожду.
Франсуа снова ничего не сказал, развернулся и молча двинулся к своей фуре, видимо в душе он ещё не отошёл от моих слов про полицейских… Ну и ладно! Я тоже не нанимался воспитателем.
Неожиданно он развернулся и пошёл обратно ко мне.
– Спасибо! – Он протянул мне руку, и я крепко пожал её. – Будь осторожен. Никогда не забуду того, что ты сделал для меня!
– Ты тоже будь осторожен, – кивнул я головой. – Выздоравливай!
Он слегка улыбнулся и уже по-другому, более уверенной походкой направился к своей машине. Проводив его взглядом, подождал, пока он уедет, и только после этого развернулся и пошёл обратно в зал. На улице было тепло, но стоять три часа там было всё же глупо. Я переступил порог и подошёл к кассе.
– Не подскажете, где здесь можно перекусить и купить свежих газет, – широко улыбнулся я, глядя на пожилую кассиршу. По опыту знал, что улыбчивый человек вызывает больше доверия, нежели хмурый. Поэтому можно сказать, улыбнулся во все свои тридцать два зуба.
– За углом. Там есть киоск и придорожное кафе. – Кассирша улыбнулась в ответ, но улыбка её была более усталой, вымученной, одним словом.
– Большое спасибо! Извините ещё раз, а может, у вас здесь есть интернет-кафе?
– Интернет-кафе? – Кассирша недоумённо нахмурилась. – Нет, впервые о таком слышу. Что это такое?
– Ничего важного! Просто одно из новомодных названий. – Я развёл руками и, поблагодарив её, быстро ретировался, отправившись искать местный общепит.
Много времени на поиски не потратил, нашёл его довольно быстро, как и киоск, сразу купил пару газет, благо деньгами теперь был не обделён, затем зашёл в кафе, заказал себе яичницу и кофе, поел и неторопливо принялся изучать последние новости. Спорт, экономика были неинтересны, а вот политика приковала взгляд. Снова писали про Свободные Штаты, про подлых янки и их не менее подлых союзниках, африканцах. О России не было ни единого очерка. Я уже собрался было отложить газету, когда увидел небольшую статью, от которой сердце забилось словно бешеное.
Лион… Гауляйтер!
Его звали Дитрих фон Роттен. Он собирался посетить Лион с трехдневным визитом, и что самое важное, в это время в Главном городском театре проходила знаменитая опера, а этот фон Роттен являлся её большим поклонником.
Вот тебе и первая информация! Конечно, всё сыро, ещё предстоит обдумать по сто раз свои действия, составить подробный план, но это был уже хоть какой-то просвет в той неизвестности, что меня окружала! И на всё про всё у меня было всего пять дней. Мало… Но я поклялся успеть.
Отложив газету, я допил остывший кофе, заплатил по счёту и вышел на улицу. У меня в запасе оставалось ещё примерно полчаса. Сходил в туалет и решил просто подождать автобус. Он подошёл точно по графику. Я уже начал привыкать жить по расписанию. Что у немцев было не отнять, так это их порядок. Пресловутый орднунг! Он сквозил буквально во всём. От педантичности официантов и расписания автобусов и поездов до их буквально фанатичного исполнения законов и правил.
Предъявив контролёру билет, прошёл внутрь, сел на своё место и принялся с интересом глядеть в окно, краем глаза наблюдая за пассажирами. Сзади меня сидела пожилая пара,
