Декс-Придурок был зол. Взбешен. Мне показалось, что он вот-вот разорвет свою одежду и превратится в монстра с зеленой кожей, в десять раз больше своего истинного — уже высокого и крупного — размера.
Его широкие плечи были напряжены, и мужчина, больше шести футов ростом, казался еще более пугающим. Я думаю, что все могли почувствовать эту пугающе-опасную хмурость от раздраженного до мозга костей байкера.
— Рик, — единственное, что он прорычал.
Алкогольный Одеколон, вероятно, также почувствовал эту необузданную, бешеную энергию, потому что он отступил. Его лицо, которое покраснело, как вареный лобстер, пока он кричал, стало бледным.
— Я искал тебя, бро, — выдохнул мужчина.
Декс зажал мой кардиган между пальцами.
— Убирайся.
— Декс…
Его плечи застыли под ярко-белой футболкой, в которую он был одет.
— Рик. Убирайся. На Хрен. Отсюда.
— Но…
Его рука сжала мою рубашку так туго, что это заставило меня наклониться, когда он закричал:
— УБИРАЙСЯ НА ХРЕН ОТСЮДА! СЕЙЧАС!
Черт побери.
Рик побелел больше прежнего, такой оттенок я видела лишь на листе правил в колледже.
— Декс… — поднимая руки вверх, сказал он.
Декс отпустил мой кардиган, делая шаг ближе к пьяному пердуну.
— Ты знаешь чертовски хорошо, ты не приходишь ко мне в салон с блядскими требованиями и не смеешь называть мою девочку сукой.
В реп-песне, которую когда-то играл мой сосед на своем бумбоксе, когда я была ребенком, были слова: «Погоди, не гони».
Он сократил расстояние между ними, заставляя меня игнорировать тот факт, что он только что назвал меня своей девочкой. Я клянусь, он стал на три дюйма выше, когда поднял свои руки и прижал их к груди пьяного парня.
— Убирайся нахуй отсюда, пока я не сделал то, о чем потом будешь жалеть ты.
Декс толкнул его так сильно, что я удивилась, как он не разбил окно.
Парень споткнулся, пытаясь выпрямиться, после чего последний раз попытался извиниться.
— Декс.
Все, что он получил в ответ — тишина. Тяжелая, наэлектризованная тишина.
Рик открыл свой рот, чтобы сказать что-то еще, но, подумав дважды, развернулся и вышел. Как только дверь закрылась, в комнате повисло такое напряжение, как туго натянутая резинка. Мое сердце колотилось от огромного количества слов, брошенных вокруг.
Я настолько погрязла в своем маленьком мирке, что не почувствовала присутствие Декса в дюйме от меня, пока его пальцы не оказались на моем подбородке, поднимая мое лицо.
— Ты в порядке? — прошептал он так близко, что я могла почувствовать его теплое дыхание на моем носу.
Мои руки тряслись. Я тяжело сглотнула и выдала очередную ложь.
— Ага.
Взгляд Декса пробежался по моим глазам, носу, рту и даже горлу. Его выражение лица было мягким. Он обхватил своей рукой мою руку, его сила притягивала, а мои пальцы дрожали в его ладони.
— Твой пульс зашкаливает, детка.
— Я в порядке, — я была напугана в той же степени, что и в порядке. Пока я не описалась, можно считать, что я в порядке.
Не сказав ни слова, держа меня за руку, он повел меня из приемной. Как в тумане, я заметила, как Блейк и Слим проводили нас встревоженными взглядами, когда мы проходили мимо них. Я постаралась выдавить из себя улыбку, но она вышла дрожащей. Было чувство, что я только что спустилась с американских горок.
Декс покачал головой, проходя мимо офиса, мимо частных комнат, сжимая мою руку еще сильнее, втягивая нас в комнату отдыха.
— Иди сюда, Ритц, — приказал он, останавливаясь возле кухонной стойки. До того, как я поняла, что происходит, его руки были на моих бедрах, и он усадил меня на стойку. Ладони Декса задели мои колени, пока он отходил к автомату с содовой в углу комнаты. — Подожди секунду.
Как будто я могла пойти куда-то, но я молча сидела, засунув руки под мои бедра, чтобы не чувствовать их дрожь. Он достал купюру из своего кошелька и вставил деньги в автомат, доставая Колу. Держа ее в одной руке, он двинулся к противоположному концу длинной стойки и начал осматривать шкафчики. Он достал хлеб, отрезал два куска, завязал узел на пакете и положил его обратно в свое укрытие.
Я не была уверена, какого хрена тут происходило. Я не могла помочь, наблюдая за ним, нежно держащим кусочки хлеба в одной руке и Колу в другой. Он подошел, встав так близко ко мне, что наши бедра соприкасались.
— Вот, — Декс протянул мне кусочек, поставив содовую прямо между нами.
— Что? — я посмотрела на семечки в хлебе.
— Съешь, детка, — он приподнял кусочек хлеба выше.
— Я не голодна, — я потрясла головой, возвращая взгляд на него.
Декс приподнял кусочек еще выше так, что тот оказался напротив моего рта.
— Меня не волнует голодна ли ты. Это должно тебя успокоить.
Желание поспорить с ним появилось тут же, но один его тяжелый, бескомпромиссный взгляд, и я поняла, что это бесполезно. Это не подходящий момент для спора с ним. Я взяла хлеб из его руки и медленно ела его, все время наблюдая за ним уголком глаза. Как только я закончила, он протянул мне второй кусок. Я бросила на него еще один взгляд, но в ответ получила все тот же, не терпящий возражений взгляд, так что я его ела, потому что в противном случае, он бы запихнул мне его в глотку силой.
Он наблюдал за мной, пока не осталось четверть кусочка, тогда он открыл банку и протянул ее мне через минуту, как только я проглотила последний кусочек орехового хлеба.
— Мне стоило надрать его гребаный зад за то, как он с тобой разговаривал, — пробормотал он, когда я делала первый глоток Колы.
Это было чудом, что я не подавилась. Ведь он разговаривал со мной, как с тупицей, по крайней мере, три раза до этого момента? Я знала, что, по-видимому, у меня было какого-черта выражение лица, потому что выражение его лица померкло.
Ладно, возможно, я и не заостряла внимание на том, насколько лицемерным он был.
Даже если Сонни и сказал, что он был безвреден, это не означало, что его слова были мягкими и заботливыми. Он, вероятно, возился со мной лишь из чувства вины. Пофиг.
— Все в порядке, — прощебетала я.
— Нет, не в порядке, — он приблизил свою голову ко мне, пытаясь уловить мой взгляд снова. — Он тебя напугал?
Я всосала воздух, чувствуя, что мое сердце не вылетает, как вначале.
— Он застал меня врасплох, — выдохнула я. Двое мужчин
