— Нет, нет, никаких проблем! Сейчас, по крайней мере.
— Внимательно слушаю.
— Понимаете, Дмитрий Николаевич, развести вас — не проблема. Проблема — как уберечь от возможных претензий со стороны Марии Сергеевны. Если Вы не в курсе, то если в течение девяти месяцев после развода — не расставания, а развода! — ваша жена родит, она сможет заявить, что это ваш ребенок. Конечно, генетическая экспертиза и все остальное, но крови мы попортим изрядно. И, вполне вероятно, чтобы заткнуть рот, простите за фразу, вам придется значительно облегчить счет.
— Вообще, Мария не такая, но, чем черт не шутит? — задумчиво пробормотал Сомов. — Что вы предлагаете?
— Если вы поручите мне, я свяжусь с Марией Сергеевной и постараюсь ее убедить в необходимости посетить гинеколога и взять справку об отсутствии беременности.
— ??! А такие выдают?
— Да, конечно.
— Что нам это даст? А, понял.
— Да, всё верно — такая справка обезопасит вас и ваши деньги, на случай, если Мария Сергеевна решит забеременеть сразу после развода. Несколько дней туда-сюда, сами понимаете, можно оспорить. Поэтому — справка на момент, когда вас официально разведут, не помешает.
— Может быть, мне лучше позвонить Маше самому? — задумался Дмитрий.
— Ни в коем случае! Вас ничто не должно больше связывать. Вы — расстались, и больше не встречаетесь и не общаетесь. Никаких контактов, тем более что их наличие будет легко доказать. Не нужно давать ни малейшего повода.
— Хорошо, я понял. Держите меня в курсе.
Звонок юриста растревожил.
Теперь Маша из головы не шла — быстро же она освоилась без него! Будто, всегда держала про запас один-два варианта. Оказывается, квартиру сняла, вернее, комнату. Денег на нормальное жилье нет, вот она и схватила, что подвернулась. И устроилась на работу.
Последнее особенно бесило — как они ее взяли? Три года дома просидела, муж — финдиректор в конкурирующей компании — и приняли! Совсем, что ли, с кадрами плохо? Или они рассчитывали, что она станет шпионить в их пользу? Просчитались, замужем за крупной фигурой ей недолго осталось.
Но, какова? Просчитался он, решив, что Маша, мотая сопли на кулак, станет смотреть ему в рот и ждать подачки, а он устроит ее куда-нибудь, для отвода глаз, а сам, по-прежнему, будет заезжать. Стоило на минуту ослабить внимание — вывернулась, угрем выскользнула, показала, что может обойтись без него?
Одно радовало — Маша ничего не знает о положении дел на его работе, поэтому никому ничего не сможет рассказать.
Разговор с её родителями вышел, хоть и короткий, но тяжелый.
Мария сама рассказала своим, что они с Дмитрием расстались, поэтому разговор с упреками стал неприятным сюрпризом для Сомова.
Выглядеть в глазах других поддонком было весьма неприятно, а отец Маши именно в таком свете зятя и выставил.
— Она тебе что — вещь? — мужчина не повышал голос, но еле сдерживаемая ярость отчетливо ощущалась и так. — Семь лет прожили, ради тебя Машка карьеру бросила, облизывала тебя, засранца, угождала. А ты еще и гулял?
— Сергей Сергеевич, вы же мужчина, должны меня понять — сердцу не прикажешь! Так получилось — я встретил другую.
— Почему ты сразу не развелся? Объяснил бы все Марии, она умная девочка, поняла бы. А ты, жук навозный, почти три года комедию ломал, ребенка смастерил, на две семьи жил? Неужели, Маша не заслужила честного отношения?
— Так получилось, — повторил отмазку Дмитрий.
— Как себя чувствует Мария, ты понимаешь? Узнать, что тебя столько времени обманывали?! Поставь себя на ее место, прочувствуй — приходишь однажды домой, а жена тебе в лоб — я другого люблю, у нас годовалый ребенок, освободи жилплощадь.
— Сергей Сергеевич, не надо драматизировать. Обычная житейская ситуация. Если уж разбираться, то неизвестно, чем Маша занималась, пока я на работе вкалывал. Одна, целыми днями, деньги есть — вполне могла себе кого-то завести. Учтите, я не в претензии просто обращаю ваше внимание, что у Марии была возможность не скучать, пока я обеспечивал нам безбедную жизнь.
— Ах, ты, мерзавец! По себе-то мою дочь не равняй! Значит, так, зятек, оставим моральную сторону на твоей совести, вернемся к материальной составляющей — почему моя дочь вынуждена снимать жилье? Получается, ты использовал ее все это время, а теперь просто выставил за ворота, в чем была?
— Мария сама…
— Не виляй! По закону, всё совместно нажитое имущество при разводе делится пополам! Маша не нищая замуж выходила, у неё своя квартира была. Это так, на минуточку. Если моя дочь не желает копаться во всем этом и из-за гордости готова потерять даже то, что имела до замужества, то я через гордость переступлю и не позволю тебе её обобрать!
— Сергей Сергеевич, но, ведь, Маша не работала три года! Как раз, когда я начал хорошо зарабатывать, она уволилась. Всё, что я имею сейчас, я нажил сам, своими руками заработал! Квартиру я Маше выделю, такую же, однокомнатную, какая у нее была. Вещи она может забрать, какие хочет — мебель, одежду, посуду — совершенно не возражаю. Всё аккуратно сложено и упаковано. У Марии есть месяц, чтобы вывезти. Но пусть сначала позвонит, мы обговорим день и час, сами понимаете, им с Ксенией лучше не встречаться.
— А остальное? Дима, я тебя считал порядочным человеком, как же ты так поступаешь?
— Одной ей квартиры со всей обстановкой и техникой — за глаза! — начал сердиться Сомов. — А у меня ребенок растет, возможно, еще будут дети. Кто виноват, что ваша дочь так и не смогла родить? Я выделю Марии квартиру, и пусть забирает вещи — на этом всё. И да, если вы начнете меня преследовать и доставать, я обращусь в полицию.
Тесть витиевато выругался — кто бы подумал, что интеллигенция на такое способна? — и сбросил звонок.
Пока Дмитрия больше никто не беспокоил.
Правда, родители пожаловались, что случайно встретились с Лыткиными, и те высказали им много неприятного.
— Мы с матерью чувствовали себя, как на родительском собрании! — возмущался отец. — Я говорил, что ты обязан поступить с Марией по совести! Мы же в люди выйти не сможем, если Лыткины примутся рассказывать, что ты мало того, что гулял при живой жене, так ещё и выставил её из дома, в чем была! Матери уже звонили Разины, интересовались — правда ли, что Мария разводится?! Мать с корвалолом не расстается!
— Папа, я всё улажу!
— Ты уладить должен был до того, как всё полезло наружу. Не знаешь людей? Сейчас домыслят, допридумывают и так вывернут, что мы на людей и глаз поднять не сможем! За что нам с матерью, на старости лет, такая слава? И внучка — Ксения нас к ребенку не подпускает! За все время виделись пару раз, и то — издали. Ни на ручки взять, ни
