— Дима, — звук царапал горло, — за что? Сегодня ночью мы занимались любовью, а утром, уходя на работу, ты, как обычно, меня поцеловал…
— Я устал. Устал жить на два дома, устал ждать, когда ты забеременеешь. Устал видеть слёзы своей дочери и утешать её мать. Я хочу полноценную семью, Мария. А ты — пустоцвет, и никогда не сможешь дать мне то, что подарила Ксения. Всё, иди, собирайся. Машина будет в семь утра.
Чужой, незнакомый мужчина припечатал ладонью стол, и, пнув по дороге стул, вышел, хлопнув дверью.
Жалобно звякнула посуда и, разбежавшись трещинами, треснуло и рассыпалось на осколки Машкино сердце…
Несколько минут она стояла, тупо глядя на стол, не в силах пошевелиться. Но, наконец, туман немного рассеялся, женщина смогла вздохнуть и выдохнуть без противного сипа.
Где-то на втором этаже шумно передвигался Дмитрий. Маша слышала, как он что-то ронял или пинал, временами доносился обрывок его голоса.
Говорит по телефону или сам с собой?
Какая ей разница?
Любимый, единственный мужчина ясно дал понять — он ей больше не рад.
Подал на развод… Слово набатом стучало в голове. За что? Почему? Из-за ребёнка? Но все эти годы детей хотела именно она, Маша, а Дмитрий только морщился и кривился, оплачивая счета врачей, и фыркал, когда она или родители заводили разговор о детях.
Родители?!
Как она им скажет?! Что она им скажет?
Мой муж, оказывается, мне изменяет уже больше двух лет, у него есть внебрачный ребёнок, а сегодня он решил поставить точку в нашем браке? Хороший подарок к Новому Году…
Господи, мама не переживёт! А папа… Папа может полезть разбираться по-мужски, но ему за шестьдесят, как и маме. В их возрасте такие встряски вредны.
Боже мой, что делать??
Обхватив себя руками за плечи, Маша сползла по стенке прямо на пол.
Дима сказал, что завтра её отвезет шофер, в какое-то жильё, которое он ей предоставляет. То есть, она, по-прежнему, останется в зависимости от мужа. В любой момент он сможет её снова выбросить, надавить, унизить.
Нет, этого она не сможет допустить, ей не вынести больше!
Двигаясь, как под гипнозом, Мария встала. Чутко прислушиваясь к тому, чем занят Дмитрий, поднялась наверх. К счастью, супруг перебазировался в свой кабинет, видимо, не желая встречаться с отвергнутой женой.
Из-за плотно закрытой двери еле слышно доносилась музыка.
Глубоко вздохнув, Мария вошла в спальню — её дом, её гнездышко, которое она, по крупицам, с любовью и тщанием, вила все эти годы. Нет, этот дом совсем новый, она его, толком, и обжить-то не успела, пока лишь цвет для стен, мебель и общую концепцию выбирала.
На секунду мелькнула мысль — он не может просто так выставить её за дверь, ведь они женаты. По закону она имеет право на половину совместно нажитого имущества!
И сама себя одернула — да гори оно синим пламенем, это имущество, если у неё вместо сердца сейчас истекает кровью огромная дыра. И Дмитрий ясно дал понять, что ей против него не выстоять. Денег нет, значит, она не сможет нанять хорошего адвоката, а без него никакой закон ей не поможет. Она знала, Дима, если ему это было важно, мог зубами вгрызаться, отвоёвывая своё. Судиться, раз за разом встречаться, умирая от горя и боли? А с него станется приплести ей немыслимые пороки, лишь бы очернить, доказать, что нет у неё ни на что прав. И, ведь, докажет. Она пройдет сквозь публичное унижение и всё равно останется ни с чем, так надо ли лезть во всё это? Родители не заслужили. Потом она им расскажет о разводе, а сейчас надо стиснуть зубы и решиться на перемены, а не покорно ждать милостей от предателя. Дима хочет развод? Да, на здоровье! Она не будет препятствовать. Чем скорее они станут друг другу чужими официально, тем лучше для всех..
Приняв решение, Маша огляделась и решительно направилась в подсобку, куда они сложили еще не разобранные вещи. Вытащила большую сумку, вернулась в спальню. Сначала документы — паспорт, медстраховка, загран, трудовая — Мария методично просматривала бумаги и отбирала свои. Свидетельство о браке отсутствовало.
Логично, если вспомнить, что Дмитрий подал на развод.
Украшения… Вот эти серёжки ей покупали родители — подарок на день рождения. А ту цепочку и вот этот кулончик она сама себе дарила.
Их и забрала, оставив остальное в шкатулке. Немного поколебавшись, сняла обручальное кольцо и положила его сверху.
Теперь одежда.
Трезвым взглядом окинула содержимое гардеробной — надо же, не замечала! Две трети просторной комнаты занимали вещи Дмитрия. Шеренга костюмов, улица брюк, каскад рубашек… Как только Дима пошел на повышение, он стал особенно придирчив к качеству одежды, приобретая исключительно известные бренды. Хм, у него даже трусов больше, чем у неё — удивлённо сравнила она два выдвижных ящика.
Тряхнув головой, чтобы не отвлекаться, Маша взяла несколько комплектов белья, вслед за ними в сумку легла пара брюк, рубашка, футболка, две блузки, два платья, свитер и любимая юбка. Неожиданно, место в сумке закончилось. Ну и черт с ним, не калека, сама себе заработает!
Без сожаления Мария пробежала газами еще раз по полкам и вешалкам. У неё жизнь разрушена, имеет ли смысл плакать по тряпкам?
Теперь надо самой переодеться, не поедет же она в легинсах? Что ещё? Деньги!
Налички оказалось совсем мало, тысячи три, не больше. Она привыкла везде расплачиваться карточкой, и почти не держала при себе живых денег. Вспомнила, что на её счету ещё должны лежать несколько последних зарплат, которые она так и не сняла. Деньги лежали — «на черный день». Забавно — вот он и настал! Сколько же там у неё?
Мария напрягла память и через несколько секунд поняла — бесполезно, не вспомнит. За два месяца или за три? Ладно, завтра заедет в банк, и узнает. А ещё естьобщая карточка, на которой должно быть тысяч пятнадцать — деньги на хозяйственные нужды. Дима пополнял её каждый месяц, но этот уже подходит к концу, и она изрядно потратилась на приготовление к празднику и подарки.
Чёрт, еще подарки родителям!
Вернувшись в подсобку, Мария вытащила вторую сумку, поменьше, куда сложила пару красиво упакованных подарочных коробок, зарядник для сотового, несколько бумажных фотографий, фотоаппарат и ещё кое-что, по мелочи.
Потрясающе — семь лет жизни, по сути, уместились в две небольшие сумки!
Как ни крутись, всю свою жизнь за эти годы она не сможет забрать. Надо пережить, смириться, принять, что она это потеряла. Сгорело, например. И теперь ей надо начинать жить сначала.
Двигаясь роботом, поднимая, убирая, размышляя, что брать, а что оставить,
