Мысленно застонала: «Ну, сейчас на меня скучающая в подвале Марта выльет все сплетни!»
— В управлении у нас всего несколько выдающихся личностей. Наш начальник Карт Чернобородый, — начала она. Тут я вспомнила седую бороду гнома! — Гном хороший, но вспыльчивый очень. Своих на расправу не отдаст, прикроет, а после сам распнет. Главное, когда начнет орать, не возникай, стой молча, проорется и успокоится. Да, у него особые отношения с Глафирой из приемной, — захихикала кикимора, я вспомнила крупную высокую троллиху и тоже засмеялась. — А вот ее брат, Горуф, на основе этого считает себя здесь главным над следователями. Его опасайся и наедине не оставайся. — Многозначительно подняла вверх палец кикимора.
— А почему? — заинтересовалась.
— Ходит он здесь с важным видом, как петух по курятнику, и считает своим долгом потоптать всех курочек. А кто отказывает, сразу становится врагом, не успокоится, пока либо своего не добьется или пока не уволишься.
— О-о-о, — понятливо кивнула. Действительно, нужно держаться подальше. Это хорошо, что я к ней зашла.
— А еще есть у нас оборотень Рамин Торс, снежный барс. Глава группы быстрого реагирования. Так вот, он тоже ни одной юбки не пропустит. Только последний ухаживает, да так, что все сами к нему в постель прыгают. Все остальные такие же серые, как и принятая здесь форма и особого внимания не заслуживают.
— А мой напарник? — вот о ком бы было желательно получить информацию.
— Ну, следователь он хороший, много дел раскрывает, правда, в архив их не приносит. Ой, я тебе сейчас список напишу тех, какие с меня уже так трясут, что я выйти боюсь. Ты поищи.
Все понятно, о напарнике рассказывать мне не хотят, да и обрадовались моему присутствию только потому, что с архива хотят получить какие-то дела, которые с напарника вытрясти не получилось. Забрав листок со списком, быстро накарябанный кикиморой, чуть не присвистнула, двадцать четыре дела! Неудивительно, что кикимора уже трясется. Пообещав поискать и принести в ближайшее время, отправилась домой.
Дом был наполнен тишиной и покоем. Именно последнего мне не хватало на протяжение всех моих двадцати двух лет. Хотя, если я уж переехала в собственное жилье, то можно и кошку завести. Помнится, в детстве хотела котенка, но матушка не разрешала. От воспоминаний отвлекла тихая трель на браслете-переговорщике. В прозрачном камне появилось лицо уставшего Медведя.
— Уже дома? Хорошо. Завтра в шесть утра мы перенесемся на место преступления и останемся там, на пару дней. Встречаемся у управления, — напарник отключился.
И где он взял мой номер? Не помню, чтобы давала его! Он абсолютно новый, и его еще никто не знает! Все дело в том, что сразу же после окончания академии по специальности маг-поисковик, я решила начать новую жизнь.
И для начала оградила себя от общения с высокопоставленными родственниками. Не то чтобы они меня сильно притесняли, но и особо не любили. Винить в этом никого нельзя, тут все дело в истории моего рождения.
Светлый эльф, лорд Амардэль, прибыл ко двору, чтобы договориться о спорных вопросах относительно границы между Амалией и Великим лесом. А Карнелию Элидж только представили ко двору. И маменька, вообразившая себя светло-эльфийской леди, бросилась в пучину любви, принеся себя в жертву. Эльф жертву принял и, в результате, на свет появилась я.
От женитьбы папочка отказался, мотивируя свой поступок наличием другой жены. У эльфов многоженство не принято, зато задетую честь рода Элиндж сумели поправить значительной суммой денег. Которой как раз хватило на погашение долгов, наделанных прадедом. Дед сразу смекнул, что незаконнорожденная внучка способна только своим существованием принести неплохой доход и выбил из слабо сопротивляющегося эльфа значительное содержание.
В результате почти обедневший род за два года превратился в богатый и процветающий. Не без помощи предприимчивого деда, разумеется, сумевшего удачно вложить деньги. Маменька, в один миг превратившаяся в богатую невесту, удачно вышла замуж и родила двоих сыновей. И предпочитала обо мне вспоминать пореже, за исключением тех случаев, когда она устраивала очередной прием и нужно было влить в проект энную сумму денег. О чем и напоминала своему отцу, управляющему моими алиментами от светлого лорда.
Отец, соответственно, тоже предпочитал о дочери не вспоминать, у него и так есть наследники.
Поэтому получив профессию, я первым делом продала часть своих украшений и купила себе двухэтажный дом, в живописном тихом районе. Небольшой, в два этажа, с собственным садом и лужайкой. С тихими соседями по бокам, которые если и интересовались мной, то издали.
Украшения, пришлось продавать, поскольку дед с деньгами расставаться не желал и выделял мне небольшую сумму, которой едва на жизнь хватало.
А кошку все-таки нужно завести, хотя бы потому, что я теперь самостоятельная и живу отдельно. С этими мыслями отправилась собирать рюкзак, завтра нужно встать пораньше.
* * *
Староста деревни с живописным названием «Грязево» задумчиво смотрел вслед уходящим с его двора мужикам. Он был человеком умным и воодушевления односельчан не поддерживал. А все дело в завтрашнем прибытии столичных следователей. Он бы с большей радостью принял служивых из ближайшего городка. Но вот незадача, купец из гильдии, владеющий полями рядом и точно также пострадавший от действия колдуна, расстарался.
Митрофан Митрофаныч, в быту Митрофаныч, простите за тавтологию, растерянно потер подбородок. Магов в деревне отродясь не водилось. В ближайшей деревне, находящийся всего в четырех часах пути через лес, тоже. А колдун где-то завелся!
Вот только пара вдовушек имелось, одна древняя старуха Аглая, прожившая всю жизнь в деревне, похоронила своего старика в прошлом году, имела полный двор детей и внуков. Вторая — Мирослава, женщина в самом соку (и сорока еще не было), вполне могла тайно пригреть пришлого мужика. Тем более, что дочь в прошлом году в «Чистово» засватали и кукует баба теперь одна.
— Так не пойдешь же по сараям и подполу шуршать?! Вредная баба и может и сгоряча сковородой огреть! А уж если не найдешь никого, то совсем разъярится! — высказал последнюю мысль староста вслух.
— К какой это бабе ты собрался?!
За спиной, подозрительно прищурившись, застыла жена Митрофаныча. Мужа она справедливо ревновала, прекрасно понимая, что рукастый мужик в каждом дворе нужен. А если он еще и при власти, да уважением пользуется, то все, пиши пропало. Каждая увести норовит!
— Так это к вдовушке нашей, —
