Ох, охота!

снова становятся спокойными и пугливыми поедателями древесины.

Кормовая база лося – это молодой лиственный подлесок, в основном ивняк, осинник, верба, реже клен и ольха. Но не брезгует он и молодым сосновым подростом, съедая годовые побеги верхушек, чем приносит непоправимый вред лесопосадкам. Как и все травоядные, сохатые зимой испытывают недостаток соли, поэтому для них устраивают солонцы.

П.Соколов. Охота на лося

В Сибири это делается так: летом на машине или лодке привозят до тонны или более крупнозернистой серой соли, после чего копают яму на склоне лога или оврага и засыпают ее туда. Постепенно дождями соль размывается и стекает вниз, звери приходят и выедают всю землю по направлению тока. Такие солонцы долгосрочные, иногда действуют до пяти-семи лет. В Европейской России устраивают солонцы, которые следует пополнять каждый год. Обычно еще летом валят толстую, старую осину, но так, чтобы комель ее завис на высоком пне, после чего в нем выдалбливают глубокое корыто, куда и засыпают мешок соли либо кладут несколько кусков каменной. Иногда делают небольшой навес, дабы уменьшить скорость размыва. Дождями соль размывается и стекает по дереву, за зиму лоси съедают всю осину, иногда вплоть до корыта, а также землю вокруг, пропитанную солью.

Летом рацион этих животных много богаче, поскольку кроме молодых побегов они начинают поедать траву, но не всякую. Хорошо идет у них медвежья пучка, черемша и саранки, кроме того, они с удовольствием едят некоторые водоросли, для чего по вечерам забираются в мелкие, травянистые озера. Это трилистник, некоторые виды широколиственной осоки, аир и еще одна трава, напоминающая по виду алоэ, которую у нас называли не очень приличным, но точным словом – мудорезник. Благодатную пору сильно портит кровососущий гнус – пауты и слепни, которые буквально облепляют животных, и единственное от них спасение, это забраться в воду по горло и немного отдохнуть, что сохатые и делают. Мало того, оводы прокусывают наполненную горячей кровью шею и откладывают туда свои личинки, из которых потом развиваются свищи, приносящие беспокойство животному. Иногда бывает, шкура на горле у лося словно дробью пробита.

А.Степанов. Охотничья сцена

Появившиеся в мае телята через несколько минут после рождения, как и жеребята – вот что значит, жизнь – это бег! – встают на ноги. На вид они очень нескладные из-за длинных ног, несколько неуклюжие, как и все подростки, но через месяц усиленного кормления материнским молоком становятся гладкими, подвижными и ловкими. Иногда до следующего растела они не отстают от лосихи, а к двум годам становятся половозрелыми, самки огулива-ются, но самцы еще долго не участвуют в свадебных игрищах, а лишь наблюдают за ними со стороны. У быка обычно гарем из двух-трех разновозрастных самок, но рассказывают, встречаются и моногамные браки лосей, когда пара живет несколько лет, образуя чисто семейное стадо, что я вполне допускаю, ибо любовь – чувство весьма распространенное среди животных. В зимний период лоси сбиваются в стада, бывает до десяти-пятнадцати голов, возможно, чтобы совместно обороняться от волков. По наблюдениям очевидцев взрослые звери в этом случае встают в круг, прикрывая собой молодняк, и отбиваются копытами и рогами. И тут самое главное – выстоять, не рассыпать этого круга, и тогда волки отойдут ни с чем, дабы зализать раны и сделать следующую попытку, а лучше захватить врасплох и отбить теленка. Несколько раз мы отстреливали лосей с волчьми укусами – глубокими шрамами на задних ляжках, оставшихся от вырванных кусков кожи и мяса, а также с глубокими рубцами на ногах. То есть волк способен взять сохатого только сзади, почему он всегда старается быть к нему передом, поэтому в картинки, когда хищники нападают спереди и якобы хватают за горло, я не верю.

С хрущевских времен пытаются разводить лосей вольерным способом, и только из-за их молока, которое, говорят, омолаживает организм и продлевает жизнь. Якобы об этом кто-то из ученых рассказал Никите Сергеевичу, и ему захотелось жить вечно. И ладно еще, если это молоко лосихи; стремление к бессмертию наших вождей, политиков, а сейчас еще и олигархов привело к использованию стволовых клеток, получаемых из абортируемого материала, выкидышей и мертворожденных человеческих детей. Пока эти трупики будут востребованы, у нас никогда не будут препятствовать абортам и тем паче запрещать их. Теперь вдумайтесь в этот массовый, но благородно подаваемый факт каннибальства, и ужаснитесь, и подумайте, нужна ли человеку таким образом продленная жизнь? И человек ли он после этого?

Но вернемся к нашим сохатым. Так вот, на мой взгляд, содержание лосей на фермах дело бесперспективное, поскольку за прошедшие полвека эти животные так и не стали домашними, хотя уже несколько поколений рождены и выращены в неволе. В Вологодской области несколько лет назад был отстрелян лось с клеймом костромской лосиной фермы, то есть рожденный и выросший на ферме, привыкший принимать готовый корм, он не разучился находить пищу и жить в природе, как это происходит с хищниками, а преспокойно вернулся в родную стихию. Если бы было возможно одомашнить, наши предки приручили бы сохатых еще пятнадцать тысяч лет назад, как они приручили всех ныне живущих рядом с человеком животных и птиц. Не надо думать, что они не понимали ценности лосиного молока, а надо понять, что процесс одомашнивания диких животных закончился примерно в пятом тысячелетии до нашей эры и все попытки так же бесплотны, как попытки одомашнить пчел, которые живут рядом с человеком в приготовленных для них домиках, но до сей поры остаются дикими. Представители семейства оленьих вообще практически не приручаются, и те стада северных оленей, которые пасут пастухи и которые якобы считаются колхозными, как и пчелы, остаются вольными по сути, поэтому так часто отбиваются косяками и уходят к диким, и наоборот, дикие пристают к домашним. Разумеется, разводить лосей в неволе будут, коли есть спрос на молоко, якобы эликсир бессмертия, но никогда и никому не удастся низвести это гордое, вольнолюбивое животное до состояния мягкой и доброй буренушки с ромашкой в пасти (или во рту?).

Ведь почему-то наказывали старые люди – не приручайте диких животных…

Как и медведь, этот плотоядный хищник также был тотемным животным, о чем поведали нам легенды, сказки, устный фольклор, где человек часто оборачивается волком и наоборот. Пожалуй, последним князем-оборотнем был Всеслав Полоцкий, который, обратившись зверем, прорыскивал за одну ночь огромное расстояние, от Киева до Тьмутаракани, и, видимо, не зря он был в Киевской Руси единственным избранным Великим Князем, тогда как уже существовало наследственное право на престол. Сказочный волк практически всегда добрый помощник человеку; положительными качествами хищника – смелостью, силой, упорством – наделяют героев, и это теперь кажется странным, почитание волка у земледельческого, скотоводческого народа. И тут надо вспомнить историю еще более древнюю – вскормление молоком волчицы Ромула и Рема – основателей Рима.

А дело все в том, что волк это не просто хищник, не просто серый разбойник, коим он стал после смены идеологии на Руси – принятия христианства и превращения активного, энергичного, смелого и дерзкого «плотоядного» этноса в «травоядный». Только для травоядных волк – зверь разбойный, воспринимаемый как кара божья, кровожадный хищник; для плотоядных или всеядных это объект для подражания, символ выносливости и отваги. Это зверь, у которого нет в природе врагов, разумеется кроме человека. Травоядные племена, населявшие Апеннинский полуостров, никогда бы не построили Рима и Римской империи, если бы Ромул и Рем не вкусили молока волчицы и не получили бы фермент, изменяющий травоядную природу в плотоядную. Любопытно, что стало бы с основателями столицы мира, насосись они, к примеру, заячьего, самого жирного молока? И подпустила ли бы зайчиха человеческих детенышей к своему вымени?

Как бы мы ни тешили себя идеями гуманизма, но только плотоядные способны творить великое, осваивать огромные пространства, в том числе и космические, и строить империи. Даже не следует вспоминать великих завоевателей, достаточно посмотреть на США, где ратуют за свободу и справедливость в мире, однако сами с жадностью припадают к сосцам волчицы, не мытьем, так катаньем завоевывают этот самый мир и мечтают на своем Капитолийском холме о Третьем Риме.