— Олеся Викторовна, надеюсь, вы помните мою просьбу. До завтра, — после чего вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Я со злостью воззрилась ему вслед, понимая, что он имел в виду совсем не ужин с ним в пятницу. Еще и косой взгляд Татьяны не прибавил хорошего настроения. Конец дня прошел в тяжелой тишине, прерываемой лишь звонками телефона. Конечно, отвечала я, а напарница, едва шеф ушел, засела в интернете на каких-то своих форумах и сайтах, как заметила краем глаза. Ну, я по привычке занялась составлением плана на завтра и проверкой бумаг с подписи и на подпись, расписания встреч на завтра и прочим. Татьяна начала собираться за пятнадцать минут до окончания рабочего дня, и я заметила, как она нетерпеливо поглядывала на телефон при этом. Ожидала, что Смычковский ей позвонит? Да ну и пусть, собственно. Хоть от меня отстанет, может быть. Мысленно пожав плечами, я еще раз проверила календарь на завтра и уткнулась в блокнот, а Татьяна, подхватив сумочку, встала из-за стола и направилась к выходу, хотя оставалось еще пять минут.
— До завтра, — небрежно обронила она, даже не посмотрев на меня.
Я ничего не сказала, вернувшись к своему занятию. Напарница уже взялась за ручку двери, когда у нее наконец зазвонил телефон. Лицо Татьяны просветлело, она взяла трубку, и я поняла, почему, услышав ее мурлыкающий голос:
— Да, Александр Михайлович?
К сожалению, остальной разговор я не услышала, потому как она, думаю, специально, поспешно вышла из приемной. Подслушивать не имею привычки, поэтому спокойно собралась, выключила компьютер, проверила последний раз, все ли в порядке, и отключила остальную технику, и только потом вышла в коридор. Уф, этот хлопотный день закончился, и я с облегчением поспешила домой. По пути мысли вертелись вокруг наглого требования шефа насчет чулок, и у меня то и дело вырывалось гневное пыхтение. Нет, конечно, в моем гардеробе имелась эта деталь, но… Черта с два надену в офис. Да еще и подчиняясь непристойному приказу. В моем трудовом договоре ничего не написано насчет подобного, так что имею право поступить по-своему. Осталось решить, как.
Добравшись до дома, я вошла в квартиру, сбросила туфли и направилась прямиком к шкафу, собираясь провести ревизию, вдруг что-нибудь придумаю с одеждой. Открыла, окинула взглядом вешалки с моими нарядами… И просветлела, наткнувшись взглядом на брючный шелковый костюм приятного карамельного цвета. Свободный покрой скрадывал некоторые особенности моей фигуры, под классический пиджак пойдет блузка цвета слоновой кости, и пусть Смычковский попробует попытаться проверить, какое нижнее белье у меня надето. Надеюсь, штаны стаскивать этот гад не будет. Победно улыбнувшись отражению, я закрыла шкаф, и тут зазвонил телефон. Я посмотрела на номер и слегка удивилась: Лиля, я ее сестре помогала с ремонтом в квартире, помню. Ну и, не сказать, что мы прямо подругами стали, но иногда встречались за кофе, да.
— Привет, — поздоровалась я, направившись к кухне, готовить ужин.
— Привет, — жизнерадостно отозвалась Лиля. — Слушай, у тебя выходные как, свободны?
Я сразу вспомнила злополучное приглашение Геннадия в субботу и радостно встрепенулась.
— Ты что-то предлагаешь?
— Да, мы с Лешей на дачу едем, шашлыки, банька, речка, все такое. Не хочешь приехать? Лешка друга своего берет, а я вот тебя решила позвать, — сказала Лиля, и мое удивление переросло в предвкушение.
Может, друг — симпатичный мужчина, с которым будет приятно познакомиться, и моя личная жизнь тоже наладится?
— Да, конечно, — отозвалась я с воодушевлением. — Когда подъезжать?
— Мы с утра, чтобы пробок поменьше, а ты — как сможешь.
— Хорошо, тогда после обеда. А где ваша дача?
Лиля назвала станцию электрички и добавила, что вышлет мне на почту, как добираться, если вдруг я на машине, потому как пешком там выходило около часа по дороге до дачного поселка. Ну и ладно, дойду, прогуляюсь по лесу. Просить Геннадия уж точно не буду, это же придется аж целых полтора часа с ним в машине провести. Нет уж, не надо мне такого счастья. Договорились, что я позвоню, как выеду, и Лиля меня встретит у станции, у мужа возьмет машину, и мы доедем. Довольная, что планы на выходные определились, я занялась ужином, полностью успокоившись. С одеждой на завтра разобралась, ресторан в пятницу как-нибудь переживу, в общем, все складывалось, как нельзя лучше. Может, и в свой филиал вернусь уже на следующей неделе, кто знает.
Проснувшись утром, начала приводить хитрый план в действие. Надела костюм, под него с мстительным удовольствием — тонкие колготки, все-таки еще не так тепло, чтобы с голыми ногами ходить. Убрала волосы в привычную прическу, прихватила сумку, куртку и отправилась в офис, предвкушая физиономию Смычковского, когда увидит меня. С широкой улыбкой, как всегда за десять минут до начала дня, я зашла в просторный холл и уверенно направилась к лифтам… Только вот совсем не ожидала, что за спиной раздастся слишком знакомый негромкий голос:
— Доброе утро, Олеся Викторовна. Симпатичный костюм.
Спина задеревенела, ноги превратились в глиняные тумбы, а внутри завозилось глухое раздражение. Очень хотелось обернуться, увидеть его лицо, но это было бы слишком с моей стороны. А в тоне я недовольства не заметила, только странную задумчивость. Ехать в одном лифте со Смычковским очень не хотелось, однако топать по лестнице почти на самый верх еще меньше. Взмокнуть, как мышь, и благоухать не слишком приятными ароматами в приемной — сомнительная перспектива. Ладно, перетерплю несколько минут, ничего не случится. Двери лифта открылись, и я шагнула внутрь, как можно невозмутимее обронив:
— Доброе утро, Александр Михайлович. Благодарю.
Увы, мое невезение продолжилось: кроме нас больше никто не зашел, и мы поехали вдвоем. Я стояла, глядя перед собой и стараясь не коситься нервно на Смычковского, все ждала подвоха насчет моего внешнего вида. Мне предстояли самые долгие несколько минут в жизни…
— Так что, вы выполнили мою просьбу, Олеся Викторовна? — прежним спокойным голосом поинтересовался шеф, а в следующий момент…
Я поперхнулась язвительным ответом, распахнув рот и на несколько мгновений растерявшись. Потому что наглая конечность гендира змеей обвилась вокруг меня и погладила бедро, видимо, пытаясь нащупать резинку несуществующих чулок. Вдруг остро накрыло ощущение, какая у него горячая ладонь, через тонкий шелк это особо чувствовалось, и дыхание внезапно сбилось.
— Хм-м, — протянул он, а пальцы заскользили вверх, уже ощупывая ягодицу. — Вижу, что нет. Нехорошо игнорировать приказы начальства, — мягким, низким тоном добавил он, продолжая исследовать зачем-то мою пятую точку. — А трусики кружевные? Вам бы пошли…
И только я наконец-то собралась резко осадить зарвавшегося шефа и оттолкнуть оборзевшую вконец ладонь, как лифт остановился, впуская новых людей, тоже ехавших вверх. О, черт… Мы стояли близко, так, что
