— Здравствуйте. Вам кого? — удивлённо спросил он.
— Тут моя тётя живёт, Садовская Ирина Валентиновна, я её племянник, — соврал Владлен.
— Родня обычно в курсе, когда кто-то умирает. Соседи говорили, у неё сын на войне погиб. У матери сердце было слабое, и она пережила сына на несколько дней. Квартира не приватизирована была, и нам её отдали, как нуждающимся. Больше ничего сказать не могу, родственник, — мужчина с опаской смотрел на него.
— Простите, я геолог. Год в тайге провёл с экспедицией, вот и не знал. Больше не побеспокою вас, — грустным голосом сказал Владлен.
На душе поселилась зимняя стужа. Она, казалось, превратила душу в корку льда, а сердце в айсберг. Выходит, это он виноват в смерти матери. Он, потому что остался в армии. А ещё виноват ненавистный Будко. Владлен уже понял, что подполковник покушался на них тогда. Он не хотел, чтобы они с Захаром Константиновичем добрались до правды. Потом Будко обрадовался их смерти и радостно выслал в Москву вместо него похожий труп. Что теперь делать, Владлен не представлял. Мамы нет. В квартире живут чужие люди. Можно было вернуться к семье, которая его приняла как сына, но он не хотел. Когда ехал сюда, Владлен мечтал отомстить, а потом начать жизнь с нуля. Садовский не привык отступать от намеченных планов, поэтому, переведя дух, он поднялся на следующий этаж. В квартире Дроновых никто не открывал. Но вдруг из лифта вышла соседка, бабушка Вера, которая его не узнала.
— Вы к Дроновым? Так нет их. Оля с мужем в отпуске, отдыхают на юге. Севку утром видела, он с другом на рыбалку укатил, но вечером должен быть дома.
— Спасибо, — буркнул Садовский и на этот раз открыл двери лифта.
Владлен был благодарен, что существуют такие любопытные бабушки. Выйдя из подъезда, Садовский пошёл в магазин. Нужно было перекусить. Желудок уже давно сводило голодным спазмом. Потом он решил подождать друга в подъезде, благо заметил, какой код на замке набирала соседка, с которой он зашёл в подъезд.
Позже Владлен сидел в небольшом парке недалеко от дома и пил кефир прямо из коробки. Сердце щемило от боли. Он вспоминал маму. Думал о том, что было, если бы он не остался в армии. А теперь он для всех умер. Друзья похоронили и, по сути, он не должен им показываться на глаза. Но как-то нужно начинать жизнь заново. Единственный, кому Владлен мог довериться всецело, был Сева Дронов. На улице стремительно начало сереть, какой-то полицейский подошёл и попросил предъявить документы. К счастью, бегло посмотрев паспорт, он отпустил Владлена. Парень решил больше не отсвечивать на улице и поехал к дому.
Севы дома не оказалось. Тогда Владлен сел на подоконнике между этажами и стал ждать друга.
========== Глава 27 ==========
Сева Дронов беспечной походкой вышел из лифта. В одной руке была удочка, а в другой полиэтиленовый пакет с рыбой. Он переложил пакет в другую руку, а потом стал открывать двери. Вдруг сзади кто-то подскочил и ткнул ножичком в бок.
— Пикнешь, и я тебя прирежу. Заходи в дом, медленно и без глупостей.
Сева, конечно, испугался, но не до такой степени, чтобы трястись от страха. Он было хотел развернуться и дать неизвестному в морду, но тот слегка надавил на нож.
— Я же говорю, не дергайся. Поссоримся и будет как в детском садике. Марина Викторовна, я Севу не люблю, это мой горшок, пусть в него не какает.
Сева быстро открыл дверь и вошёл в квартиру. Он был в шоке. О таком знали: он, друг Чеченец и воспитатель с родителями. Дверь за спиной хлопнула, а напавший убрал нож.
— Теперь расслабься, Дрон. Я друзей на лоскуты не режу, — весело хмыкнул Владлен.
Сева обернулся и расширившимися от изумления глазами смотрел на бородатого мужика, который смутно был похож на друга детства.
— Ты кто? Явился от Паука? — спросил Сева, всё ещё не веря своим глазам.
— Дрон, я понимаю, ты меня не узнал. Вы меня похоронили. Давай тогда ещё один секрет. Кроме нас с тобой об этом никто не знает. Твой первый сексуальный опыт был перед выпускным с проституткой. А до этого ты врал Пашке и Жене, что уже трахался и не раз. Только мне ты сказал правду, и то по пьяни, — улыбнулся Садовский.
— Бля, Чеченец! А как же так?! А кому же мы тогда на кладбище памятник поставили?! Ты где, сука, был всё это время?! — заорал Дронов.
— Не ори, падла, у меня контузия, башка болит от твоего визга. Я всё объясню. Только ты, как в сказке, сначала в баньке попарь, потом накорми, — буркнул Садовский, снимая рюкзак с плеч, а потом ботинки.
— Иди в ванную. Я сейчас чистое полотенце притарабаню. И станок мой возьми, сам знаешь где. Тебя в таком виде на каждом углу менты тормозить будут. Пока будешь мыться, я ребят обрадую, — засуетился Сева.
— Никаких ребят. Меня нет, Сева, я умер. Два человека - это компания, а четыре…. Ну сам понял, не маленький. К тому же у Пашки с пьяных глаз язык, как помело. Я только тебе доверять могу.
— А им нет? Да мы тут знаешь…
— Хорош, все тёрки потом! Одежду чистую тащи и поживей! — грозно перебил его Владлен.
Сева зашёл в ванную комнату с одеждой и полотенцем. Владлен стоял спиной к нему абсолютно голый. Дронов присвистнул, увидев шрамы. А когда друг обернулся, то изумился ещё больше. На груди тоже было несколько рубцов.
— Нифигасе, как тебя покоцало, Чеченец.
— Принес одежду, вали отсюда. Я, конечно, не стесняюсь, но как музейный экспонат разглядывать меня тоже не нужно, — сощурил глаза Садовский.
— Окей, дружище, пойду, на стол накрою, — Сева поднял руки ладонями кверху, а потом ушёл.
Вода стекала по телу, которое за время жизни в ауле возмужало. От занятий спортом у него были небольшие мускулы, а тут ещё физический труд поспособствовал. Владлен теперь не выглядел, как прыщавый юнец, уходящий в армию. А с бородой и вовсе был похож на мужика. Упругие струи били по телу, почему-то вызывая возбуждение. Как давно он не мылся в душе. Сейчас это было настоящим блаженством. Вымывшись, Владлен нашёл станок друга на привычном месте, а затем безжалостно сбрил бороду. На кухню он уже выходил тем самым Владленом, которого хорошо помнил Сева.
— Ну, вот. Хоть на человека стал похож. Садись хавать и рассказывай, — Дронов
