— Ладно, скажу. В это воскресенье Паук поедет в один из лесов под Ярославлем. Там знакомый егерь для него охоту на лося устраивает. У Паука в лесу калаши припрятаны, — затараторил парень, — после охоты они будут жарить шашлык из лосятины и пить водку. Я знаю, в каком месте, могу на карте показать.
— Ага, атлас мира сюда принести? — захохотал Равиль.
— Зачем? У меня есть карта Ярославской области. В своё время купили, чтобы не заблудиться. Теперь без карты ездим.
Рома подскочил и понёсся в комнату. Равиль, на всякий случай, пошёл вслед за ним.
Достав из серванта карту, Рома показал отмеченный участок и только потом опомнился.
— Ой, а зачем тебе всё это?
— Не переживай, я просто хочу с ним поговорить, — Равиль похлопал парня по плечу.
— Ладно, только дай ширнуться, ломать начинает, — проскулил наркоман.
— А, так я же забыл тебе сказать. Я самый лучший медбрат в мире. Ложись на диване, я уколю. Остатки на кухонном столе оставлю.
Рома принимал наркотики три года. Мозг практически атрофировался. Теперь он был способен тупо выполнять задание за очередную дозу. Он не размышлял хорошо это или плохо, лишь бы дали ширнуться. За это Паук и держал его при себе. Нужно кого-то избить? Шприц сделает. Нужно изнасиловать жену несговорчивого коммерса? Шприц всегда готов. Ребёнка украсть для выкупа? Без проблем, только дайте Роме героин, и он всё сделает. Но из-за своей алчности и жадности, Паук не подумал, что пагубная страсть Ромы обернётся против него. Он не понял, что Шприц теперь предан одному богу, героину, и за дозу маму родную убьёт.
Парень закрыл глаза, чувствуя, как по венам течёт настоящий кайф. Сегодня он был какой-то нереальный, сметающий сознание, раскрашивавший мир в радужные краски. Потом случилось что-то странное. Он стал задыхаться. Изо рта пошла пена. Равиль с улыбкой наблюдал за этим, протирая пустой шприц чистым носовым платком. Затем он поставил на нём отпечатки пальцев Ромы, и кинул на пол.
— Не переживай, Ромочка, я захлопну за собой дверь. Мне повезло, что у тебя английский замок. А тебе повезло, что пришёл я. Умереть от передоза это такое блаженство. Зато твой босс получит пулю в лоб.
Равиль развернулся и пошёл в коридор. Он посмотрел в глазок, на лестнице никого не было. Открыв дверь, он протёр вертушку замка и ручку. Потом хлопнул дверью и, протерев дверную ручку с наружи, с беспечным видом пошёл по лестнице.
Уже дома Равиль сказал своему другу спокойным голосом:
— Можешь передать Князю, что охота на Паука началась. Сегодня умер один из его банды. Нарик по кличке Шприц.
— Бля, Равиль, ты так об этом говоришь, как будто совсем жмуров не боишься, — восторженно воскликнул Сева.
— Живых надо бояться, Дрон. Живые могут обмануть, предать, продать. А труп уже ничего не может, — Равиль упал на кровать, а затем заложил руки за голову.
— Эм, я тебя никогда не предам, братишка, — испуганно произнёс Дронов, округлив глаза.
— А чего испугался тогда? Я бы не пришёл к тебе, если бы не знал, что вернее тебя никого нет, — улыбнулся Равиль.
***
В лесу раздавался дикий гомон. Люди Паука во главе с ним травили байки и ржали как придурки. На земле лежал убитый и разделанный лось, а на складном столике стояли тарелки с шашлыками. Поляна, на которой находились пятеро бандитов, была довольно большая. К поляне имелся хороший подъезд. Но Равиль не стал подъезжать близко. Он замаскировал байк ветками ели и двинулся к поляне пешком. Через плечо висел специальный тубус для бумаги. «Нужно придумать что-то посолидней, такая маскировка никуда не годится», — подумал он, останавливаясь у подходящего дерева.
Вынув из тубуса свернутый в рулон кусок ватмана, Равиль вытянул запчасти грозного оружия. Собрать Винторез за считанные секунды не составило труда. Он с закрытыми глазами мог собрать любое оружие. Ещё одним преимуществом было то, что он прекрасно лазил по деревьям и не боялся высоты. Ловко забравшись на сосну, Равиль долго наблюдал за отморозками Паука в прицел любимой игрушки. Бандиты пили водку и жрали шашлык, вероятно планируя заночевать у егеря.
— А лося-то жалко, — хмыкнул Равиль, нажимая на спусковой крючок.
Пуля попала прямо в стекло одной из иномарок. На поляне сразу началась паника. Кто-то из братков подхватил автомат и стал палить, куда попало. Равиль одним выстрелом уложил его на землю. Потом быстро и методично расстрелял остальных. Даже тех, кто пытался бежать к ближайшим деревьям, догнала пуля. Теперь оставалось быстро слезть с дерева и рвануть к байку, что Равиль и сделал.
На следующий день по телевизору объявили, что в Ярославской области егерь обнаружил пятерых убитых браконьеров. Ими оказались боевики одного московского ОПГ. Также среди трупов был обнаружен их главарь, Денис Паучков, по прозвищу Паук.
Князь смотрел новости и лыбился во все тридцать два зуба.
— Молодец Волк, хорошего исполнителя вы мне нашли. Передай Дрону вот эту пачку денег и мешочек с брюликами. Он просил перевести гонорар в камушки. Ещё скажи, что у Рафа скоро будет новый заказ, пусть готовится.
Получив гонорар, Равиль отправился в Нижний Новгород к одному мастеру, который делал скрипки. Он заказал скрипку и футляр с двойным дном. Причём крышка тайника должна была открываться не изнутри, а сзади. Через некоторое время мастер отдал искусно сделанную работу. Крышка тайника открывалась нажатием на три разных места. «Вот он, мой футлярчик для любимой игрушки. Теперь осталось выучить незатейливую мелодию, чтобы в случае чего, спокойно изобразить музыканта», — подумал Равиль, щедро расплачиваясь со стариком. Убивать деда он не стал. В конце концов, тот не знает, зачем заказчику такой тайничок.
========== Глава 31 ==========
Поездка в Нижний Новгород и обратно заняла четырнадцать часов. Равиль мог бы заночевать в гостинице, но не стал. Дома его ждал питомец, двухмесячный щенок породы Фила бразилейро, по кличке Фил. Зайдя в ворота дома, Чеченец погладил кинувшегося к нему щенка.
— Ну, привет, Фил, привет. Сейчас получишь хорошую порцию еды.
Перед тем как приехали родители, друг поселил Равиля в этом доме. Двоюродный брат Севы похоронил мать, пока Дронов служил. Отец не выдержал разлуки с любимой женой и тоже заболел. Его перевезли в город, а дом в сорока километрах от Москвы остался. Хозяин не разрешал его продавать, пока он жив, но пускать жить чужих людей боялись. Сева надавил на родню неопровержимыми аргументами о чёрных риелторах и бомжах, способных поселиться в пустующем доме. Таким образом, он уговорил сдать дом
