Домой, конечно же, попасть мне было не суждено, так как стоило мне только оказаться за рулем своей черной ауди, как на мой телефон тотчас же поступило смс.
«Через час у меня» — писал всеми уважаемый Владимир Олегович.
Мне до жути хотелось проигнорировать смс и отправиться домой, дабы впасть в спячку на ближайшие несколько часов, однако отец меня и на том свете достанет, если понадобится.
Сегодня я старался ехать аккуратно, в особенности, учитывая то что времени было достаточно.
Не хотелось бы. чтобы меня остановили ГАИ-шники. Хотя бы потому что по моему помятому виду все было предельно ясно, а перегаром и вовсе разило за метр.
Вполне возможно, в таком виде заявиться к отцу не пристало и не уважительно, но его этим не удивишь.
Приехал я на добрых сорок минут раньше, за что и был одарен взглядом полным недоумения. Но стоило ему тщательно меня рассмотреть, как все стало на свои места и на его лице появилось уже привычное мне неодобрение.
Уже с порога я учуял что-то неладное.
Во-первых, уже в десять утра отец был в
костюме, хотя обычно в это время по субботам он отправлялся в спортзал, а во-вторых он не прочитал мне лекцию.
Пожалуй, это и заставило бы меня задуматься, однако после бессонной ночи думать знаете-ли несколько затруднительно. Но стоит мне только переступить порог, как мои легкие тотчас же наполняет знакомый аромат духов, что заставляет меня сглотнуть. Нет нужды спрашивать, что происходит, ведь не проходит и секунды как мама выходит из зала.
Её лицо выражает тревогу и неуверенность, между тем отец подтолкнул меня в спину и суровым голосом изрек:
— Поздоровайся с матерью.
Ольга Степановна, по совместительству моя родная пропавшая маман, недовольно зыркнула на мужчину, словно говоря тому чтобы не давил на «дитя».
— Сынок, — нервно вырывалось из ее рта, а затем она делает шаг в мою сторону.
Я слишком ошарашен дабы хоть как-то среагировать. Я не готов к этой встречи, только не так! Только не сейчас! Дернувшись, я попятился назад, а затем сквозь плотно сжатые губы холодно произнес:
— Здравствуй!
Она дергается, словно от пощечины и лишь понуро опускает голову. Не оправдывается, не просит прощениЯ, просто дает мне возможность испепелять ее взглядом.
— Мы… С твоим отцом, — дрожащим голосом едва ли выговаривает, а затем судорожно вздыхает дабы продолжить, как отец прерывает ее.
— Мы подаем на развод.
Я уже более менее очухался, поэтому никак не реагирую на сказанное. Будто и так не понятно к это вело. Я не настолько наивный придурок чтобы думать, что мать вернулась и мы все снова станем одной дружной «семьей». Однако, отчего-то мне стало горько и, вместе с тем, дурно. Тошнота подкатила к моему горлу, а досада накрыла с головой.
— Хорошо, — безразличным тоном произнес, пытаясь не выдать свои эмоции.
Мать робко качает головой, а затем посмотрев на меня, с надеждой выдавливает:
— Чай?
— Нет, спасибо, — сухо отозвался.
Ее глаза уже наполняются слезами и от этого зрелища мне становится еще хуже.
Стоять здесь самая настоящая пытка. И я осознаю, что это ловушка. Отец не мог заставить меня с ней поговорить, поэтому и решил действовать по другому.
— Мне пора, — нервным голосом проговорил, между тем косясь на дверь, словно за ней мое спасение.
Я разворачиваюсь и в полной тишине выхожу. Только в лифте, мне удается спокойно выдохнуть. Напряжение достигло своего пика, сердце бешено стучит. Все, что я так настойчиво пытался выкинуть на протяжении нескольких месяцев из своей головы, вернулось в мою жизнь. Разумеется, нам бы пришлось рано или поздно встретиться, однако от этого не легче.
— Дерьмо! — рычу, хлопая рукой в гневе по двери лифта, будто она виновница всех моих бед.
Я уже выхожу из подъезда, как на мою голову что-то падает. Недовольно я шиплю, а затем
снимаю со своей головы кусок ткани, и тотчас же довольно ухмыляюсь, замечая розовые стринги.
Подняв голову, я лицезрею перед собой весьма занятную картину. На дереве еще несколько предметов сексуального нижнего белья, и мне как мужчине становится интересно кто же обладательница столь изысканного вкуса.
Не иначе, как какая-нибудь модель. Она бы сейчас была как нельзя кстати! Это бы вне всяких сомнений мне помогло. Подойдя к дереву, я начинаю снимать с веток белье, дабы впоследствии отдать его хозяйке, как за моей спиной раздается оглушительный писк:
— Ты что делаешь, извращенец?
Глава 5
Матильда
Парень, что стоял ко мне спиной, замер на звук моего голоса.
Нет, это просто неслыханная наглость! Средь белого дня воровать мое нижнее белье!
Разумеется, я слышала о всяких извращенцах, однако до этого момента я с ними не сталкивалась.
То, что я уронила по нелепой случайности тазик еще не означает, что на деревьях вдруг начали расти трусы! И что всяк проходящий может «сорвать» и себе парочку!
Я негодовала и даже встала в стойку, приготовившись к атаке, но тело соизволило пошевелиться, а затем и почтить меня своим помятым, но вместе с тем, смазливым личиком. Не то, чтобы я была поражена, когда этим извращенцем оказался никто иной как Разумовский, в частности, после его похабных предложений, но мне казалось ему нет нужды воровать женское белье. Впрочем, кто знает какие у него скелеты в шкафу…
На лице парня было неприкрытое недоумение, но скоро он умело скрыл его под привычным выражением. Сперва его рожа исказилась, вероятно он был очень «рад» видеть, а затем он растянул на своих губах излишне самодовольную ухмылку.
До чего же напыщенный этот болван!
— Кто бы мог подумать, — несколько язвительно произнес, присвистнув.
Я в раздражении закатила глаза, и сделав несколько уверенных шагов, не дав себе засмущаться или же стушеваться, протянула руку. Белобрысый стоял с таким надменным видом, будто я протянула ему ладонь для милостыни, а вовсе не забрать свои же вещи!
Он приподнял бровь в вопросе, после чего хмыкнул.
— Я слышала о том, что люди занимаются подобным, — с отвращением прозвучал мой голос. — Как вас называют? — постучала пальцами по подбородку, — фетишисты?
— За такие, — приподняв насколько моих трусиков и лифчик произнес, — я готов быть кем угодно, — закончил парень, подмигивая.
Я одарила парня грозным взором, но судя по всему его моя реакция лишь позабавила.
— Отдай!
— А откуда мне знать, что они твои? — нарочно сомнительным тоном задал вопрос, между тем лениво осматривая мои черные спортивные шорты и такую же черную майку с цифрами 21.
— На них что по-твоему должно быть написано? — уже теряя всякое терпение, проскрежетала я.
— Почему бы нет, — пожав плечами, невозмутимо ответил этот недоумок.
Фыркнув, я самым
