Подалась навстречу его ладони, накрывшей промежность поверх трусиков, потерлась, чувствуя, что ткань намокла. Вцепилась зубами в плечо Вадима, когда он начал поглаживать там, ноги стали ватными, а в ушах зашумело. И вдруг — холодок озноба по коже, и я едва не рухнула, ухватилась за ручку двери, приводя дыхание в норму.
Загорский тяжело дышал, на губах его мелькнула усмешка.
— Можешь не отвечать, я уже всё понял.
— Самоуверенный индюк! И не надейся, что ты лучше него! Тебе его не переплюнуть! — фыркнула я, злясь на него за то, что распалил, и нагло бросил изнывать в огне возбуждения.
Запустила в негодяя несчастным плюшевым котом, но Вадим ловко скрылся за дверью. Меня же трясло, мысли путались, и я метнулась в ванную, чтобы освежить обжигающее жаром лицо и прийти в себя после бурного разговора…
Глава 15.
Моего появления Рита не ожидала, но попыталась сгладить неловкость. Натянула улыбку, приветливо пригласила войти, и я заметила, как потухли её глаза. Они с отцом были очень похожи, и столь же привязаны друг к другу. Жаль, что у меня нет ни братьев, ни сестёр, иногда просто завидно становилось, ведь кому-то есть с кем поделиться сокровенным, а мне и поплакаться некому. Разве что Ленке.
— Чаю хочешь? Как раз вчера испекла пироги с черешней.
Я прошла за нею в кухню, встала у окна, глядя, как Маргарита засуетилась, доставая чашки. Всё та же, домашняя, уютная, когда-то близкий мне человечек. А сейчас между нами пропасть из лжи, и это было неприятно осознавать. Я доверяла тётке, она вытащила меня из пучины отчаяния, когда я переехала к ней после родов, и было вдвойне больнее, что и она участвовала в обмане моего отца.
— Не надо чаю. Я ненадолго, у меня еще дела в городе.
Она замерла спиной ко мне, напряглась, и медленно вернула чайник на газовую плиту.
— А я всё собиралась позвонить тебе…
— Чего ж не позвонила? — усмехнулась я, разглядывая её крепко сбитую фигуру в красивом спортивном костюме.
Рите было пятьдесят восемь, но красоту она еще не утратила. В темных, как у отца, волосах чуть проклюнулась серебристая седины, и я знала, что она никогда их не красила. Вообще, в нашей семье по отцовской линии все были эффектными и видными, и я не исключение. Муж тётушки погиб еще по молодости, замуж она выскакивала три раза, но ни с одним не ужилась. Неудивительно, с её-то характером кремня.
— Забот полон рот. — повернулась ко мне, внимательно ища что-то на лице. — ты же знаешь, я на зиму заготовки делаю, вишни и сливы покупаю, а нынче на рынке не нашла хороших, ездила в деревню к подруге. Эля, ты говори, что случилось? Вижу, не просто так приехала.
— Не просто. — подтвердила я, и извлекла из сумки помятое письмо отца. — прочти.
Рита неуверенно взяла лист, развернула, и взглядом спросила, точно ли я хочу, чтобы она прочитала. Я кивнула. Пока она бегала глазами по строкам, наблюдала за нею, и поняла, что не ошиблась. Они были в сговоре. Непонятно, почему папа решил не отправлять послание, и какого чёрта вообще его написал, а потом сунул подальше, но то, о чем в нем говорилось, для Риты не новость.
Она жалко улыбнулась, и потрясла листом.
— Он с детства дневник вёл. Записывал самое личное, а адресовал мне. Вроде как письма, понимаешь? Я ведь старше его, он меня уважал и слушался всегда. Где ты это… Взяла?
— Тебя волнует только это? Где я достала бумагу? — возмутилась я вполне справедливо, всплеснув руками. — а то, что там написано, не имеет значения?!
Рита села на стул, и уставилась в одну точку. Скомкала злополучный компромат пальцами, и тихо произнесла:
— Рано или поздно это должно было всплыть.
— Всё тайное становится явным. — отрезала я сердито, и закрыла лицо ладонями. — зачем вы это сделали? Почему, объясни ты мне?! Отобрали у меня ребенка, отдали чужим людям, а мне всё это время лгали!
— Пойми… Миша хотел уберечь тебя.
— От чего?! — со злостью саданула я по подоконнику. — мне было восемнадцать, я что, не могла самостоятельно вырастить дочь?!
— Ты не должна была её рожать. Не от него.
Та-ак, снова тупик. Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, подошла к Рите, и присела на корточки. Она часто заморгала, смахивая выступившие слезы, и я взяла её за руки. Они были холодными, как лёд, и я принялась растирать её пальцы. Не следовало набрасываться, иначе ничего от неё не добьюсь, и сойду с ума от этой тайны. Здесь точно какая-то нелепая ошибка, из-за которой мой отец и его сестра испугались, и сочли себя вершителями моей судьбы.
— Не от него? — с горечью повторила я её слова. — а кто дал вам право решать за меня?
— Ты не понимаешь… — едва слышно прошептала она, высвободившись.
— Расскажи правду. — упорствовала я, заглядывая ей в лицо.
Щеки её пошли пятнами, она прятала взгляд. Да что же там такого было-то, что от меня скрывали?!
— Миша хотел тебя уберечь. — как заведенная, трындела Рита, приводя меня в ярость. — не спрашивай, Эля. Если он не рассказал, я не стану это делать тоже. Перестань меня мучить!
— Я не уйду. — твердо сказала я, встав. — ты не заметила? Я уже взрослая, от правды не расклеюсь!
Она упрямо молчала, тиская край кофты, и я решила сыграть на последнем козыре. Что бы, не таилось в прошлом, пришло время этому всплыть. Тем более, что касалось непосредственно меня и моего ребёнка. Ярик больше не сможет ничего мне поведать, с мертвыми разговора не построишь. Почему все вокруг считают, что я должна принять их мнение, а на свое не имею право?!
— Я нашла свою дочь. — безжалостно резанула по тёткиным нервам, и она побледнела, силясь что-то произнести. — вы отдали её Загорским, верно? Семье Ярика. И я не отступлю, Рита. Сделаю тест ДНК, да что угодно, чтобы вернуть её! Ты не помешаешь мне. Я тебе не позволю еще раз вмешаться!
Тётя
