Много лет подряд Шон носил нож ежедневно и так сросся с его весом, балансом и лезвием, что тот практически стал естественной частью его самого. Но однажды времена изменились, нож стал не важен и затем оказался в этом сундуке вместе с другими воспоминаниями.
Теперь Шон стоял и, как и тогда, поглаживал лезвие. В то же мгновение он снова стал с ножом единым целым. Как будто не было тех многих лет, в течение которых он даже не вспоминал о существовании клинка. Но почему это случилось именно сейчас? Что ждало его впереди, отчего он чувствовал потребность не встречаться с этим без своего смертоносного клинка?
Шон не знал ответов на эти вопросы, но за все это время он научился одному – доверять своему инстинкту. В этот раз он последовал за ним, когда начал искать нож в сундуке. Поэтому он только пожал плечами и сунул Sgian dhub за кожаный ремешок на своем сапоге.
Глава 23
ДелавэрВчера родители отправились в свой отпуск. Мы с Эшли негласно договорились уживаться вместе остаток недели, потому что было не совсем ясно, на сколько у нас хватит терпения. Дядя Эдди позвонил и сказал, что через несколько дней его поездка закончится и он приедет прямо сюда, чтобы забрать Эшли. Вот почему она хотела насладиться последними днями на Сильверлейк и, как только мои родители вышли из дома, отправилась на пляж.
Я же, напротив, хотела побыть в тишине и покое. До сих пор мне не удавалось выкинуть из головы Пейтона. Наоборот. Изо дня в день мне было все сложнее сосредоточиться на повседневных вещах, таких как дыхание, еда или питье. Я так скучала по нему! Огромная дыра зияла в моей груди и отнимала у меня всю энергию.
Поэтому я искала каких-то перемен. Я прибралась в комнате, и под кучей вещей, принадлежавших Эшли, обнаружила книжку моей бабушки. Я уже успела забыть, что она у меня есть. При этом, возможно, в ней были ответы на все мои вопросы. Почему эта мысль не пришла мне в голову раньше? Эта любовная тоска сделала меня совсем слабоумной!
Я схватила книгу и бросилась на кровать. Распахнув ее на первой странице, я с удивлением обнаружила, что, вопреки моему предположению, это вовсе не дневник моей бабушки. Я не знала, что я могла тут найти, но бумага была настолько старой, что бабушка точно не могла быть тем, кто ее написал. Осторожно я перевернула первую страницу и задержала дыхание.
Франция, 1748
Дорогая Мюриэль,
я, твоя кормилица Марта Макгабан, пишу эти строки, потому у меня не осталось времени, чтобы передать тебе все, что я знаю, тебе, о безопасности которой я заботилась с самого твоего рождения. Даже в свои восемь лет ты не сможешь осознать, что я оставила для тебя.
Поэтому записываю свои знания в надежде, что однажды ты поймешь свою историю. Надеюсь, что благодаря этим строчкам ты сможешь пойти своим путем, заглянуть в будущее и будешь помнить тех, от кого ведет начало твой род.
Я даже не знаю, с чего начать, так много нужно сказать и так мало времени осталось. Я умираю. Лихорадка охватила мои легкие, сжала меня в своих смертельных объятиях и, кажется, неумолимо тянет меня в темноту. Несколько дней я ждала момента, когда у меня будет достаточно сил, чтобы держать перо и исполнить самую важную задачу в своей жизни.
Пока я пишу эти строки, милая Мюриэль, ты лежишь в своей постели, и твое спокойное дыхание говорит о том, что ты достаточно сильна, чтобы пережить лихорадку. Здоровый цвет кожи возвращается, волосы снова блестят, и температура тела уже в норме. Такого счастья у меня больше не будет, и мне больше больно от того, что я оставляю тебя одну, чем от лихорадки. Я старая женщина и не ропщу на свою судьбу, но очень беспокоюсь о тебе. Чтобы в последний раз позаботиться о твоей безопасности, я организовала для тебя поездку в Америку в следующие несколько дней. Здесь, во Франции, без меня ты не совсем в безопасности. Но в колониях тебе нечего опасаться.
Прими это решение и предстань перед своей судьбой.
Теперь мои силы уже на исходе, и я начну с того, что расскажу тебе о твоих корнях.
Ты – Мюриэль Кэмерон, дочь Томаса и Изабель Кэмерон. Твоя родословная ведет свое происхождение от запретной любви твоих прабабушки и прадедушки. Любовь Кэмерона к дочери Стюарта послужила началом жестокой вражды, которая продолжалась на протяжении многих лет и поколений. Дни были отмечены кражами скота, нападениями и даже убийствами. Все в Шотландии знали, что между Кэмеронами и Стюартами никогда не будет мира. Только вражда.
Пошли слухи о том, что Стюарты выкрали одну из справедливых ведьм, чтобы получить преимущество перед Кэмеронами и использовать силы ведьмы против них. Они удерживали самую старшую из прекрасных девушек в своем замке, надеясь, что ее сила уже достаточно окрепла, чтобы раз и навсегда уничтожить Кэмеронов.
Ее звали Ванора. Двадцатилетняя ведьма должна была стать их оружием.
– Привет!
Я была настолько поглощена чтением, что внезапное появление Эшли напугало меня. Неохотно я отложила книгу в сторону.
– Я думала, что ты хочешь провести весь день на пляже.
– Да, все еще хочу. Но ты вообще смотрела на часы? Я уже немного проголодалась. А ты?
Должна признать, что в моем животе тоже урчало. Одно упоминание о еде вызвало еще больше шума.
– Да, я бы тоже не отказалась.
С сожалением поглядев на книгу, я отправилась с Эшли на кухню.
– Ты сгорела на солнце, – заметила я.
– Ну, теперь больше нет Райана, который намажет мне спину солнцезащитным кремом, – сказала она и пожала плечами.
Я открыла дверь холодильника и простонала, увидев почти пустые полки.
– Почему именно Райан? Есть много других парней… У нас есть только ветчина и два яйца.
– Еще есть хлеб и кетчуп. О, Сэм, я тоже не понимаю. На самом деле Райан та еще задница, но уж очень он милый.
Мы стояли у кухонного стола, не имея ни малейшего понятия, что делать с нашим небольшим запасом ингредиентов.
– Как насчет бутерброда с ветчиной, кетчупом и яичницей? – предложила я без особого энтузиазма.
Эшли наморщила нос, но кивнула и достала сковороду.
– Хорошо, но вечером закажем какой-нибудь китайской еды, ладно?
– Звучит неплохо. Или сходим в магазин.
– Я лучше пойду на пляж. Сегодня вечером закажем, а завтра утром сходим в магазин, договорились?
Я кивнула, в то время как Эшли уже разбила яйцо в сковороду. Я взяла хлеб, намазала его кетчупом, положила сверху ветчины, а потом решила, что еще один слой кетчупа не повредит. Теперь осталось только положить сверху яйцо и готово!
– Отлично. Как там яйца?
– Почти готовы.
Эшли переложила горячие яйца со сковороды прямо на бутерброды. С первым укусом я слегка обожгла себе рот, но должна признать, что остатки еды вышли не такими плохими, как ожидалось. Эшли тоже кивнула с одобрением. Молча мы опустошили наши тарелки. Последним кусочком хлеба я вытерла остатки кетчупа и сунула кусочек в рот. Эшли встала и положила свою тарелку в уже почти переполненную раковину.
– Думаю, что при следующей возможности надо будет помыть посуду. – Я отложила эту неприятную задачу на следующий день.
– Хорошо, тогда у нас уже есть планы на завтра. Поэтому сегодня пойду и немного расслаблюсь. – С этими словами Эшли вышла из кухни. В окно я увидела, что она отправилась в сторону пляжа.
Я осторожно потрогала обожженное нёбо языком, выпила стакан холодной воды и убрала свою тарелку со стола.
После этого
