Бросив взгляд в ростовое зеркало, Антон вздохнул. Безусловно, он выглядел чересчур развратно для семейного Нового года, но хоть не как Злат, щеголявший в абсолютно прозрачных трусах. Вспомнив, что на нём такие же, Загорский слегка покраснел и внезапно подумал, что Костя их ещё не видел.
«Потом покажу…»
Он с аппетитом жевал тарталетку, когда из спальни показался Костя, и едва не подавился. Ого!
Конечно, какой ещё костюм нужно парню, учащемуся в медицинском? Естественно, врача! И очень сексуального врача, надо сказать. Загорский во все глаза пялился на любимого, подмечая, насколько все детали подчёркивают Костину яркую внешность. Белый цвет отлично оттенял смугловатую кожу, эластичная ткань туго обтягивала упругие ягодицы, короткая курточка только сильнее оголяла прекрасно слепленный торс, а длинные сильные ноги смотрелись настолько естественно, что речь о том, чтобы прикрыть это великолепие даже не возникала.
Минаков нерешительно затоптался перед взорами, направленными на него; Мирослав усмехнулся, а Антон шагнул поближе, машинально одёргивая проклятущую юбку, и восхищённо протянул:
— Ты шика-а-арен!
Костя неловко улыбнулся, увидев неприкрытый восторг в глазах Антона. Загорский потоптался на месте, явно не зная, стоит ли ему подойти ещё ближе и обнять, или что вообще сделать, и Минаков-младший решил эту проблему за обоих. Подойдя к Антону, стараясь не обращать внимания на лыбящегося во все двадцать восемь Злата, приобнял и поцеловал Загорского в щёку, пробормотав:
— Ощущаю себя странно, словно вовсе голый, но я рад, что тебе нравится. Спасибо.
— Ты ещё не представляешь, что у меня под этой юбкой, — смущённо прошептал Антон. — Ну, то есть, представляешь, наверное, если на Злата посмотреть… — он машинально оглянулся на Климова.
Брови Кости поползли вверх, а руки едва не потянулись проверить, но парень одёрнул себя — он не станет делать это при всех, конечно же. Однако общая картина того, как прозрачная ткань отлично подчёркивает все прелести тела Загорского, у Кости нарисовалась. Он несколько раз сглотнул — образ Антона и так манил облапать, ущипнуть, огладить, а таинственное нижнее белье едва не сорвало крышу.
— Забери потом… их с собой, — хрипло пробормотал Костя так, чтобы переговаривающиеся между собой Злат и Мир, оценивающие их внешний вид, не услышали. — Хочу увидеть тебя в них дома.
Антон смутился и кивнул. Он и так предполагал, что Минаков-старший предложит им обоим забрать костюмчики и «применить в семейной жизни», и нисколько не был против, пощеголять в присутствии Кости даже в более откровенном виде. Но исключительно наедине, а не тогда, когда ещё две пары глаз изучают тебя от макушки до пяток.
***
В целом Новый год прошёл довольно интересно.
Едой оголодавшие «сэкси-штучки» налопались так, что некоторое время могли только сидеть и лениво переговариваться. Злат поддразнивал Костю, предлагая Антону проверить его «карманчик» на шортах, и обзывал друга Доктором Айболитом, к которому пришли лечиться Волк, Заяц и Белочка.
Костя пригрозил надрать ему уши стетоскопом, и Климов тут же протянул ему ободок — с заячьими, для экзекуции.
Заржал даже Антон, хотя и пытался всячески поддерживать своего парня.
Угрожать надрать задницу Злату опасались — а если согласится? Вполне возможно, что вечеринка перерастёт в порно-просмотр живого действия, с последующей оргией зрителей. К тому же Злат, после третьего бокала, именно это и предложил, хихикая над выражением лиц Кости и Антона. Мирослав посмеивался, но в дискуссию не вступал.
Потом слушали Президента, считали бой курантов, орали «С Новым годом!» и загадывали желания. На улице начался роскошный фейерверк, организованный на специальной площадке для жителей этой части района. Из окна хорошо было видно всё великолепие огненной феерии, и на несколько минут все прильнули носами к стеклу.
Затем Минаков-старший велел всем искать под ёлкой свой подарок, и Антон понял, что его опасения подтвердились. Но когда распечатал свою коробку, то все возражения мигом вылетели из головы. Это оказался набор флешек с подсветкой, пять штук, все разных цветов. Загорский, которому вечно не хватало внешних носителей для всевозможных фото, видео и текстовых файлов, радостно заорал.
Косте достался электронный фонендоскоп, и парень бережно убрал его в чехол, мечтательно вздыхая. Несомненно, старший брат знал, как заткнуть муки совести младшего, вздумай тот побубнить о дороговизне.
Злат получил новую эротическую игрушку и продемонстрировал всем и каждому. Благо, не в действии.
Потом опять ели, пили и участвовали в ужасно пошлых конкурсах, придуманных Златом: кто сильнее прогнётся в позе «кошечки» — он или Антон; кто быстрее попадёт соломинкой от коктейля, привязанной к поясу на нитку, в горлышко бутылки, стоящей на полу — Костя или Мирослав; кто крепче простоит с вибратором в попе и не кончит — Антон или Злат; кто дольше продержит монетку между ягодицами — участвуют все.
Позу «кошечки» оценили скопом, поскольку Мирослав, во время конкурса, сфотографировал Злата и Антона, пытаясь выявить победителя. Чем круглее смотрятся ягодицы и сильнее видна промежность в прозрачных стринго-трусиках, тем лучше прогиб.
Соломинками в бутылки попали оба, но Мир на секунду опередил брата.
А монетку не удержал никто, потому что, ржали, как сумасшедшие.
От предпоследнего конкурса Климова отговорили, и он надулся. Мирослав наклонился к его уху и что-то зашептал. По мере услышанного, лицо Злата становилось менее обиженным, а в конце он замурлыкал и многозначительно потёрся о своего парня — видимо, пришли к консенсусу. Костя с Антоном воздержались задавать на эту тему вопросы, опасаясь шквала эротических подробностей.
Ближе к утру Антон с Костей отправились домой — оставаться в одной квартире с «озабоченными кроликами» не хотелось. Как ни странно, но такси вызвать всё же удалось, хоть и стоила поездка совершенно заоблачно. Мирослав натолкал им с собой еды, поскольку наготовлено было на целую роту, вручил пакеты с костюмами и подарками, пожелал приятно провести время и попрощался.
Стринги и чулки Антон оставил на себе и дома продемонстрировал их Косте во всей красе, без мешающейся юбки и прочих прибамбасов. Минаков их даже снимать не стал, втрахивая Загорского в кровать, лишь отодвинул краешек; а перед этим долго и смачно облизывал яички сквозь ткань, пока Антон захлёбывался стонами и мольбами о продолжении.
Уже почти засыпая, Антон сонно проговорил, привычно устраиваясь Косте под бочок:
— А идея с костюмами не столь уж дикая, как показалось вначале. Мне понравилось сейчас…
— Мне по-настоящему понравилось это только сейчас, — дополнил Костя, акцентировав внимание на двух последних словах. Он поближе подтянул к себе Антона и привычно уткнулся носом в его взмокшие после активных физических упражнений кудряшки. — Знаешь, а тебе изумительно красиво идут чулки.
— Ммм, значит,
