— Кто его знает, — пожал плечами усмехнувшийся музыкант, весело взглянув на Лоуренса. — Судьба — штука непредсказуемая, вот Мерфи и получил пинок под зад.
— Угу… — закатил глаза Малькольм и фыркнул в кружку. — А у Судьбы фамилия Квон!
По реакции любовника Лори живо смекнул, кто приложил руку к падению Мерфи, но допытываться о подробностях не собирался.
— Какого ты высокого мнения о моей фамилии, — искренне восхитился Квон, рассмеявшись.
Смех с некоторого времени стал неотъемлемой частью Хён Джуна. Раньше вытащить из парня подобные эмоции клещами было невозможно, но теперь, с появлением Лори, его творческое начало расцвело куда ярче прежнего: песни писались гораздо быстрей и легче, музыка вновь начала приносить удовольствие и приятное денежное вознаграждение. Продюсер все-таки получил от «W&W» записи и, довольно потерев ручки, предложил сотрудничество, чувствуя прибыль, которую принесёт группа. Хён Джун был счастлив, и он, конечно, отдавал себе отчёт в том, что во многом всего добился благодаря Лоуренсу.
Закинув руку на плечо любовника, Джун прошептал ему, не стесняясь ни единого слова:
— Я люблю тебя, — с нежностью и полной уверенностью. — И никогда не дам в обиду. Пусть кто-нибудь только посмеет пальцем тронуть…
Лори вгляделся в тёмные, таинственно блестевшие зрачки и тихо ответил:
— Знаю и верю. Я тоже тебя люблю.
