Магнус облегченно выдохнул, но настолько тихо, насколько это было возможно. Он все еще не мог поверить, что его бывший лучший друг так поступает с ним, но уже догадался, что Эрик болен. И не только своей бывшей зависимостью, от которой ему удалось избавиться, но и тем, что помешался на нем, Магнусе, рассчитывая, сам не зная, на что.
Он ревновал к той жизни, которая появилась у Бейна, ненавидел Алека за то, что тот смог влюбить Магнуса в себя, в то время как у самого Эрика это не вышло. И, возможно, Грея отчасти можно было понять, в его тщетных попытках привлечь внимание неразделенной любви. Но те ужасные вещи, что он совершил, непростительны не только в глазах Магнуса, но и в лице закона. И такие убийственные чувства Бейн принять никак не мог.
Поскольку ноги Магнуса были относительно свободны, будучи связанными только между собой, он подтянул их к себе и, радуясь, что обладает достаточной гибкостью (слава урокам танцев!), перевернулся, встав на колени, вымученно застонав, когда руки сначала вывернулись под неудачным углом, и в них начало потихоньку восстанавливаться кровообращение, циркулируя по пережатым сосудам.
К счастью, о способности Магнуса вертко изгибаться, Эрик не догадывался (в отличии от Алека, успевшего оценить все прелести и возможности тела возлюбленного), чем и воспользовался Бейн, прижавшись лбом к связанным запястьям, не зная, как ему быть дальше с тем, что он уже сделал. Ноги, прижатые к заднице, тоже начинали ныть, а неудобная поза молящегося, в которой застыл Магнус, совсем не способствовала улучшению состояния.
Тем не менее, парень радовался маленькой победе, удивляясь, как своими переворачиваниями на скрипучей кровати не привлек к себе внимание что-то делающего за стеной Эрика. Казалось, удача повернулась к Магнусу лицом.
Попытавшись зубами хоть чуть-чуть расслабить один из узлов, Магнус потерпел поражение. От тщетности попыток, и без того измученный, парень едва не заскулил от досады, думая, что еще можно предпринять.
В голове лихорадочно вертелись мысли, а сердце стучало, как бешеное, отбивая свой быстрый ритм. Неизвестно, что может сотворить Эрик, когда увидит, что его пленник сменил положение, однако возвратиться в прежнее состояние, глядя на свои скрещенные руки, Магнус не мог, отчасти жалея о бессмысленном поступке. Но хотя бы один плюс из этого вышел — запястья перестали нещадно ныть, моля о снисхождении к ним.
Хлопнула дверь, и Магнус испуганно дернулся, когда на пороге увидел стоящего Эрика, держащего на руках поднос с глубокой тарелкой, а рядом с ней — стакан воды. Если Грей предполагал, что Бейн захочет что-то принимать из его рук, то азиат намеревался горько его разочаровать.
Эрик нахмурился, когда увидел Бейна в столь странной позе, в которой блондин его совершенно точно не оставлял, но морщинка меж бровей быстро разгладилась, а на губах застыла странная улыбка, которая раньше редко появлялась на его лице.
— Думаю, тебе не слишком удобно так, Ади? — вздохнул Эрик, подходя к сиротливо стоящему возле стены столу.
Взмах руки — и сумка Магнуса, со всеми учебными принадлежностями, полетела на пол, из-за чего Бейн едва не выругался, поскольку к книгам относился с особой бережливостью, ненавидя, когда кто-то смел с ними обращаться так по-свински.
Вместе с сумкой упал и сотовый, но не ясно было, разбился он или нет.
Грей водрузил свою ношу на столешницу и, придерживая стол, подтащил его к кровати, ставя рядом с Магнусом. Сам Эрик сел на край кровати, коснувшись ладонью спины азиата, и тот, вздрогнув, повернул к нему голову.
— Не трогай меня, — хрипло выдавил Бейн, стараясь не думать, какое содержимое может быть в тарелке, однако долетевший запах куриного супа вызвал невольное урчание в изголодавшемся желудке.
Эрик послушно убрал руку, и Магнус смог взглянуть ему в глаза, замечая, что в них что-то изменилось. Нет, они по-прежнему оставались льдисто-холодными, но в них появилось еще нечто такое, из-за чего Бейну стало не по себе.
Перед ним оказался словно другой человек — лицо тоже, а черты более мягкие, сглаженные, даже как-то по-детски невинные, если это сравнение вообще применимо в описании жестокого насильника, сидящего позади Магнуса и… сейчас смотрящего на него внимательно, словно с сожалением.
Подобные живые эмоции Бейн уже видел на лице Эрика, но они быстро сменялись коварными ухмылками и пронзительными животными взглядами, за которыми не скрывалось ничего, кроме пустоты и мрака.
— Тебе нужно поесть, — наконец, произнес Эрик, когда Магнус отвернулся от него — шея начинала ныть от неудобного поворота.
Бейн скрипнул зубами, ничего не отвечая, пока не ощутил, как сзади него Грей начинает что-то делать. Магнус вскрикнул, когда его плеча коснулись горячие шершавые губы, которые Эрик, похоже, часто кусал, из-за чего они обветрились. Он задрожал, постаравшись отстраниться.
— Эрик, пожалуйста, не надо, — все-таки вырвался судорожный вздох из груди, когда ладони блондина огладили его талию.
Грей остановился на мгновение, и Магнус услышал, как тот тяжело дышит, но
вместо того, чтобы остановиться, залез на кровать, придвинувшись к сидящему на пятках Бейну и прильнув грудью к его спине.
Азиат прикусил губу, чтобы не заорать и не доставить дополнительное удовольствие своему пленителю, хотя желание отодвинуться как можно дальше уже начало свербеть под кожей.
Эрик натужно вздохнул и жалобно протянул:
— Я не Эрик, — и горячее дыхание опалило ухо Магнуса.
— Ч-что? — удивился Бейн, почти перестав сопротивляться чужим соприкосновения, выворачиваясь, чтобы снова посмотрел на блондина.
— Я не Эрик, — повторил тот тихо, до боли знакомым тоном, каким разговаривал когда-то в детстве. — Я — Джонатан. Джонатан Моргенштерн. Я никогда не рассказывал тебе о том, как зовут меня на самом деле, Ади, но я — Джонатан, а Эрик… Эрик спит.
Магнус едва не решил, что сам сходит с ума, но блондин говорил все это на полном серьезе, и тон его голоса не оставлял сомнений, что он совершенно откровенен в своем признании.
Опешив, Магнус открыл рот и несколько раз удивленно моргнул. Эрик…спит?
И тут, внезапно все паззлы встали на место. Теперь можно было понять странное и пугающее поведение бывшего друга, у которого эмоции менялись, будто по щелчку.
Это казалось невероятным, но, похоже, у парня действительно, из-за пережитых потрясений, произошло психическое расщепление, благодаря чему его личность разделилась на две. И даже стало ясно, с кем Эрик хотел познакомить Магнуса, и о ком он говорил.
О раздвоении личности Бейн когда-то читал, не особенно вдаваясь в детали. Он лишь знал, что подобное случалось не так часто, но встречалось, когда человек переносил настолько яркое и болезненное событие, что справиться с ним, своими силами, не мог. И тогда часть
