Сделав глоток ароматного напитка, омега довольно заурчал, словно кот, прикрыв яркие желто-зеленые глаза. Впервые за много лет Дэрион ощущал себя счастливым и удовлетворенным. До его тела многие месяца и годы не касался ни один мужчина, но все закончилось, когда появился Гэбриэл. Целомудрие больше можно не хранить.
Омега, отставив кружку, лениво скользнул мягким шагом к окну с тяжелыми шторами, которые сдвинули в разные стороны, открывая доступ солнечным лучам. Желая по привычке поискать взглядом своего раба, Дэри не смог отказать себе в желании полюбоваться Гэбриэлом со стороны. Но то, что он увидел - ему совсем не понравилось. Аазимар сидел на скамейке под раскидистым фруктовым деревом, вскинув голову вверх, закрыв глаза. Мужчина наслаждался погодой. Его губы двигались в молчаливом движении, что-то говоря собеседнику, которого Дэрион не видел из-за дерева. И… Гэбриэл улыбался так, как никогда раньше до этого не видел его хозяин. Губы мужчины расплывались в добродушной улыбке каждый раз, когда ему что-то отвечали. Это начинало нервировать Дэри. Сложив руки на груди в элегантной позе, омега продолжал гипнотизировать взглядом альфу, пока не увидел, что вторым участником беседы оказался тот самый паренек-служка, который не так давно лип к Гэбриэлу как банный лист. Раздражение и ревность волнами начали подниматься из самых глубин сердца злившегося омеги. Стиснув зубы до боли, Дэрион невольно зашипел, со всем отчаянием замечая, как смеется над какой-то сказанной глупостью омежки Гэбриэл. Да как он смеет?! Этот мужчина не имеет права даже смотреть на кого-то, кроме своего господина, считая его единственным на всем белом свете покровителем. Как этот… неотесанный, самовлюбленный и низкий по происхождению раб может так весело болтать со слугой?! Терпение властного омеги подходило к концу. Прошипев проклятье сквозь зубы, Дэрион ураганом влетел в умывальню, где быстро привел себя в порядок. Завязав длинные волосы в высокий хвост, омега надел алую рубашку с кружевами у ворота и вышивкой из серебристой нити у рукавов. Узкие штаны и сапоги из черной материи выгодно подчеркнули стройные ноги и упругие ягодицы. При ходьбе рубашка на груди слегка топорщилась, приоткрывая вид на худосочную фигурку с острыми ключицами, что оказалось на руку омеге. У Дэриона настроение было окончательно испорчено, что тут же отметил слуга, прибежавший по первому зову хозяина.
- Приведи Гэбриэла и служку, который возле него вертится, ко мне в кабинет, - холодно и отстраненно приказал Дэри, осматривая себя в зеркале со всех сторон, упрямо сжав тонкие губы в узкую полоску.
Глаза слуги слегка распахнулись чуть шире от шока. Он знал, что это значит, поэтому, не став больше вынуждать Дэриона повторять, скрылся за дверью. Да как этот… раб может так беспечно себя вести? Еще недавно он был забитым щенком, который не мог разговаривать нормально, а теперь уже он смеется и улыбается каждому, кто с ним заговорит. Тварь…
Мир перед глазами омеги на секунду покачнулся. Охнув, мужчина осел на пол, недоуменно заморгав. Перед глазами на пару секунд потемнело, а к горлу подступил комок тошноты. Дэрион явно перенервничал, думая о том, кто и мыслей о себе не достоин. Все хорошо. Нужно успокоиться. Глубоко вздохнув несколько раз, Дэрион взял себя в руки и встал с пола, ухватившись за раму зеркала. В отражении на омегу посмотрел побледневший мужчина с широко распахнутыми от удивления глазами. Давно Дэри не становилось плохо по пустякам.
Когда хозяин поместья вошел в кабинет, Гэбриэл и омежка уже были на месте. Аазимар вел себя чересчур спокойно, сев на пушистый ковер, совсем не смущаясь неожиданного вызова. А вот служка перепугался до чертиков, сжавшись весь в комок, как будто бы стараясь уменьшиться в размерах и испариться. Умный мальчик. Понял он, что хозяин вызвал не просто так, а для того, чтобы наказывать. Подавив ухмылку, так и норовившую расцвести на губах, Дэрион отпустил по делам слугу, который привел провинившихся, а сам медленным шагом двинулся к своему рабочему столу, кинув мимолетный взгляд на свою любимую картину, висящую на стене.
Омега ощутил на себе пронизывающий страстный взгляд, которым проводил его альфа, помня о ночах, проведенных вместе.
Сев за письменный стол, Дэрион нарочито лениво осмотрел своих подчиненных с ног до головы. Гэбриэл был как всегда прекрасен: черные волнистые волосы рассыпались по плечам и спине, оттеняя янтарные глаза и смуглую кожу. Сидя прямо, альфа словно специально дразнил хозяина, показывая всю красоту своих лепных мышц торса, что проглядывали сквозь простую рубашку и легкие рабочие штаны. Омежка оказался менее красивым, но милым и немного трогательным: коротенькие русые волосы не доходили до подбородка совсем чуть-чуть, а на Дэриона с кукольного чумазого личика смотрели большие карие глаза. Совсем ребенок. Возможно, течки первой еще не было, но он уже выбрал того, с кем хочет ее провести. Хрупкий, молодой, симпатичный…Понятно, чем он захватил Гэбриэла. Молодость и невинность во всех аспектах Дэри не может предоставить альфе.
Незаметно стиснув под столом переплетенные пальцы, Дэрион молчаливо ждал, когда кто-нибудь как-нибудь отреагирует, но Гэбриэл только смотрел в ответ на прямой взгляд хозяина, полный гнева, а от мальчишки кроме истерики и слез в случае чего ожидать больше ничего не стоило.
Откинувшись на спинку мягкого кресла, Дэрион наигранно оскалился, показывая всем видом, как ему нравится мрачность и таинственность ситуации, когда никто не знает, в чем дело и что происходит.
- Трахни его, - неожиданно для всех и для себя самого выдал омега, обращаясь к Гэбриэлу, который ошарашено уставился на господина, потеряв дар речи.
Омежка резко покраснел, пискнув, но Дэрион не обратил на него никакого внимания, сосредоточившись взглядом на Гэбриэле. Аазимар нахмурился, стараясь понять, о чем говорит Дэрион, но ему на ум ничего кроме полного бреда или очередной проверки не приходило. Только вот… Шутки кончились. Омега больше не веселился. Равнодушно глядя холодной маской на лице на раба, Дэри продолжил говорить слова, которые были лишь на сердце, но никак не в здравом сознании:
- Он же тебе понравился, Гэбриэл, - Дэри махнул рукой в сторону трясущегося от страха перед неизвестностью омежки. - Трахни его у меня на глазах. Какая разница? Зачем скрываться? Лучше я увижу это сейчас, нежели потом буду ощущать его мерзкий запах на твоей коже.
Боги, что происходит? Дэрион сам слышал, как нелепо звучат его слова, будто бы он высказывает все любовнику, который на его глазах чуть не изменил ему. Но Гэбриэл не любовник. Он - раб, которому место в кровати такого же раба, как и он сам,
