Мы немного молчим и он добавляет:
- Я пойму тебя, если ты пошлёшь меня на хер. Я это заслужил.
Закусываю губу, чтобы не расплакаться.
- И я понимаю, - продолжает он, - что ты не хочешь возвращаться в дом, который у тебя ассоциируется с предательством, к людям, которые тебе теперь противны. Но я знаю, чувствую, что ты бы не хотела уехать так. Я вынудил тебя на такой отъезд. И на на этот обман вынудил тебя я. Ты просто приняла мои условия. Я очень гадко поступил с тобой. Гадко и незаслуженно. И я не прошу это забыть. Понимаю, что не сможешь. Всё, чего я хочу - начать с тобой с чистого листа. Я знаю теперь, какого рода у тебя финансовые проблемы. Предлагать тебе деньги - глупо, ты воспримешь это, как попытку тебя купить. Или как способ загладить вину денежной компенсацией. Я не хочу тебя покупать. И откупаться не хочу. Мне просто очень важно заслужить твоё прощение.
- Зачем? - тихо спрашиваю я.
- Ты дорога моему сердцу. Мне трудно будет быть счастливым с осознанием того, что я не прощён тобой. Но это не всё. Ты нужна мне. Тяжело об этом говорить, потому что понимаю, что ставлю этим признанием себя в уязвимое положение. Но это просто правда. Ты стала важной для меня с той самой ночи. И я не раз жалел потом, что упустил тебя. И я упустил бы вновь, если бы Николь не рассказала мне того, о чём вы поговорили с ней в машине. Она сказала, что на нервах и эмоциях обидела тебя и теперь ей стыдно так, что она никого не хочет видеть. Ушла в свою комнату и заперлась там. Она вообще приехала заплаканной. Ладно... Я об этом сказал не для того, чтобы вызвать твоё сочувствие. Просто объясняю, почему для меня важно заслужить твоё прощение. Ты очень легко можешь меня наказать. Просто не прощай.
- Влад, простить и быть вместе - это разные вещи.
- Да, обычно это так. Но в этом случае - одно и то же. За исключением этого дерьма, нам было хорошо вместе. И если исключить это и подобное дерьмо - останется только хорошо.
- А как его исключить?
- Не делать так больше. Быть честными друг с другом. Не впускать в отношения посторонних людей, даже если они лучшие друзья. Не бояться доверять. Сейчас это сложно нам обоим. Тебе даже сложнее, чем мне. Я дал тебе повод сомневаться в моих словах.
- Не повод, Влад. Причину. Я повод не искала.
- Принимается. Причину. В общем, ладно... Что я хочу сказать... Во-первых, попросить у тебя прощения. И это означает прежде всего отсутствие подобного дерьма впредь. Прости меня.
- Я тебя прощаю, Влад, - тихо, но искренне говорю я. - Я не держу на тебя зла. И я тебе за многое очень благодарна.
Он медленно выдыхает и я чувствую, просто физически ощущаю, насколько ему стало легче. Странно, но мне тоже.
- А, во-вторых? - спрашиваю я.
- А во-вторых я хотел бы оберегать тебя. Просто так. Ты мне ничего не должна. Просто так. Мне это было в радость. Позволь мне для начала помочь тебе с работой и финансами. У меня есть партнёры, которым нужен хороший рекламщик. И в этой компании достойные, реально достойные зарплаты.
- Ты не знаешь, какой я специалист, Влад...
- Зато я узнал, какой ты человек. И думаю, что такой человек, если любит своё дело - хороший специалист по определению. А о том, как сильно ты любишь свою профессию мне рассказала Николь. И потом, работодатели на собеседовании сами составят впечатление о тебе. Я лишь порекомендую твою кандидатуру, - он поворачивает ко мне голову и я вижу его глаза. - Если ты не против...
В его взгляде много всего. Страх меня потерять. Боль из-за переживаний. Надежда на моё согласие. И мужество принять любое моё решение. Это взгляд мужчины, который надеется и верит. Котгорый переступает через свои страхи и свою гордыню.
- Если бы ты знал, Влад, - говорю я, - как тяжело мне было врать... Если бы ты знал, как я хотела быть с тобой, как ловила каждый твой нежный взгляд, как хранила его в памяти, когда ты отстранялся. Как я просто хотела быть там, в гостях у Фрица и Николь, на правах твоей женщины, а не человека, заключившего сделку... Если бы ты знал, Влад, как тошно мне было врать Николь и как я лажала в разговоре с ней, ты бы доверял мне куда больше. Ты бы понял, что я не из тех женщин, которые предавали тебя, - понимаю, что по щекам снова текут слёзы, и кожа уже раздражена из-за них, но сейчас мне на это плевать. - Ты бы понял, насколько мне несвойственно лицемерить и каким сложным испытанием стала для
