Мы переглянулись в который раз с Гансом.
- Что это значит? Почему сейчас? - тихо спросила я.
- Похоже он что-то подозревает. - ответил мне он. - Надо идти, ждать не будут. Силой приволокут тебя, и я не смогу помочь. - пояснил он с удручающем лицом.
- А как же капсула? - мне совсем не хотелось уходить отсюда, ведь это величайшая возможность получить многие ответы. Не сейчас, рано.
- Уже завтра посмотрим. Пойдем. - и Ганс пошел вслед советнику.
Я дотронулась до обшивки и тяжело вздохнула. Ладно. Завтра так завтра.
Завтра... Но кто же знал, что это несчастное завтра наступит так не скоро.
Только мысль о поиске других людей помогала мне выживать всю последнюю неделю, как мы с Гансом попали на станцию. Хотелось выть от адской боли, которую мне причиняли во время всех этих тестов и испытаний. Я проклинала тот день, когда вообще проснулась в этом новом, но диком и жестоком для меня мире.
Самое ужасное, что я не понимала, что делают со мной. В первый день Ганс привел меня в зал, где нас уже ждали эти лабораторные изверги. Сам зал был самым обычным помещением медотсека, где стояли разные склянки, банки, суетились работники в "белых халатах" разных рас. Никто из них не посчитал даже необходимостью представиться или хоть как-то познакомиться. Все их действия заключались в указании места куда мне встать, а куда лечь и подключали множество приборов. Больше всего их интересовал знак на руке и моя мозговая деятельность. Они вкалывали что-то в вены, особо не церемонясь это делать аккуратно, отчего мои руки покрылись жуткими синяками, расползавшиеся по коже. Как только жидкость проникала в кровь, мое сердце начинало бешено стучаться и я погружалась в странные сны. Они не запоминались, только отрывки оставались в сознании, но какой-либо информации не несли. Но каждый такой сон пробуждал НЕЧТО во мне. В глубине просыпалась та сама сила, которую показал Белояр. Контролировать ее было тяжело. Она эхом отливалась в знаке на руке, все более сдавая меня с потрохами. Я сдерживалась как могла. А на самом деле хотелось одним движением руки поглотить их души. Это уже пугало.
После того, как меня приводили в чувство, долго допрашивали, пытаясь выяснить, что видела, что почувствовала, как отреагировала я и мой организм на определенные ситуации во снах. Только я прекрасно понимала, что если говорить правду, то долго я не проживу.
И вот после таких испытаний, меня будто выворачивали на изнанку и всю энергию вытаскивали день за днем. Из зала я выходила опираясь на стену, не ощущая уже разницы между теми снами и реальностью. У входа всегда ждал Ганс. Видя мое состояние, он подхватывал меня на руки, как тряпичную куклу, и уносил в комнату.
Что происходило в комнате, помню смутно. Ганс прямо в одежде сажал меня под душ и под прохладной водой пытался привести в хоть какое-то чувство. Я с ним даже не спорила. Когда мой взгляд становился более осознанным, он оставлял меня одну и ждал под дверью, пока я не сделаю все необходимые дела и переоденусь в сухую одежду, выданную советом. Рубашка и штаны были песочного цвета, отчего мое лицо казалось еще бледнее на их фоне.
В ночном бреду слышала, как он говорил с ребятами с Сергуни. О чем-то он докладывал Рейнаргу, советовался с Доком о моем состоянии. В какой-то раз слышала Калая, но кроме того, что общались они на повышенных тонах, больше ничего не запомнилось. Утром Ганс поднимал меня, пытался накормить, но после неуспешных попыток оставлял эту затею и отправлял опять в зал.
Не знаю как долго бы это продолжалось, но в последнюю ночь я очнулась, в прямом смысле этого слова. Ощущение было, словно я долго бродила в тумане и вот наконец он растаял и мой разум нашел выход.
Слабый свет от ночника не давал совсем увязнуть в темноте. Оказалось, что сидела я на полу в ногах у Ганса и облокотившись об него спиной. Сам же он сидел у стены и крепко меня обхватывал руками не давая шанса даже пошевелится. Я попыталась разжать его руки, но безуспешно, он никак не реагировал. Повернув к нему голову, как смогла, краем глаза увидела, что он не спит. Его глаза открыты и отсвечивают голубым цветом. Смотрел он в одну точку и его губы что-то быстро и беззвучно шептали. Стало очень жутко. Я попыталась раскачать и ослабить его захват, только все безрезультатно.
- Ганс, - позвала его, но он никак не среагировал. - Ганс, отпусти меня.
В этот момент я почувствовала, как он примкнул губами к моей шее, к тому месту, где нас объединили с Калаем. Мурашки побежали по всему телу, что я непроизвольно выгнулась от него и услышала только одно .
- Спи ...
Он опять прикоснулся губами к шее и теплая черная жидкость обильно стала вытекать из его рта прямо мне на шею и стекать по всему телу на пол.
- Ой фуу, что это такое ?? - в ужасе возопила я смотря на черные лужи. Неожиданно руки Ганса разомкнулись, мое тело онемело и упало как камень на пол в эту жижу.
С ужасом вскочила...с кровати. Осмотрелась. Горел дневной свет, у стены не было никаких луж. Пощупав затылок, тоже ничего сверхъестественного не обнаружила. Ганса в комнате не было. Что за фигня мне приснилась? Как бы с этими тестами не тронуться головой. Но один факт оставался неоспоримым, я пришла в себя.
Первым делом пошла в душ. Все же купание под холодной водой без душистого мыла не делали меня чистой. Не знаю, сколько дней Ганс протаскал меня, пока я прикидывалась бревном, но запах уже был ужасающий, под глазами синяки, волосы слиплись, да и в целом после этой жижи из сна, хотелось поскорее умыться. И какая разница, что она всего лишь мне приснилась.
Оперативно приняв душ, я облачилась в новый тюремный костюм (благо их тут выдали с запасом), вышла в комнату, вытирая волосы, и как раз вернулся Ганс, открывая дверь. Мы встретились взглядами и мурашки побежали вновь, отчего я непроизвольно дотронулась до затылка. Но он не заметил моего напряжения, и лишь радостно подошел ко мне.
- Рия, привет. Здорово, что ты пришла в себя, как самочувствие? А то страшно на тебя смотреть было все эти дни.
- Я.. эм... хорошо, вроде бы. А ты где был?
- Меня вызвали на допрос. - кратко пояснил он зевая, отошел к кровати и
