– Что с тобой сотворил мой отец?
Черты лица Тристана заострились. Ни один из нас не двигался, но я чувствовала, как пропасть, которая была между нами, выросла.
– Он меня спас.
Нотки упрямства в его голосе меня взбесили.
– Ты поэтому выполнял за него всю грязную работу как дешевая рабочая сила? – Как мог кто-то так долго работать на Танатоса, но все равно воспринимать его как мессию? Что бы отец ни сделал с Тристаном, бескорыстным он при этом точно не был.
– Я никогда не был для него рабочей силой, – намеренно растягивая слова, проговорил Тристан. Глаза его блестели от злости. – Он сделал меня тем, кто я есть. И в отличие от тебя я этим горжусь!
– Ты этим гордишься?! – зашлась я в крике. – Гордишься тем, что тебя использовали?!
– Ты понятия не имеешь! Харрис хотел меня использовать, Харрис разрушил мою жизнь! Танатос только расчистил руины, которые оставил после себя этот бесполезный человек.
– Ну конечно. Танатос просто воплощение добродетели. Именно по этой причине он планировал убить собственную дочь, чтобы провозгласить себя единоличным правителем мира праймусов.
– Злишься, что папочка предпочел тебя кому-то другому?
«Прошу прощения?!»
– Да как ты можешь быть таким тупым? Ты реально думаешь, что что-то для него значил?
После моих слов наступило леденящее молчание.
И почему вообще мнение Тристана вызывало у меня такой праведный гнев? Мне так хотелось вдолбить ему в череп правду о моем отце! И мне было наплевать, что я дразнила хищника, сидя с ним в одной клетке.
Неожиданно Тристан издал глубокий рык и отступил на шаг назад. А я только в эту минуту поняла, что я так стиснула ациам, что побелели костяшки пальцев. Тристан смотрел на меня широко открытыми глазами. На его лице промелькнула боль, прежде чем он закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, постепенно успокаиваясь. Я опустила оружие. Моя ярость выгорала.
Когда он вновь распахнул глаза, я утонула в туманно-сером отчаянии.
– Прости, – тихо вымолвил он. – Я пришел не для того, чтобы спорить.
«Что…?» Я не могла сообразить, что сейчас произошло и почему он извинялся. Я вообще ничего не понимала в Тристане.
– Где Люциан? – вдруг спросил он. От доверительного тона, с которым он произнес имя Люциана, у меня сжалось горло.
– Без понятия. – Если Тристан чего-то не знал, я не буду ему это выдавать.
– Плохая из тебя лгунья.
– Возможно, он с твоим смертным хозяином и выбивает из него кое-какую важную информацию.
Мне доставляло какое-то удовольствие его дразнить. Однако закатывание глаз было для меня далеко не удовлетворительной реакцией Тристана.
– Сомневаюсь.
– На твоем месте я бы не была так уверена.
Он со вздохом провел руками по лицу.
– Я знаю, что ты мне не доверяешь. Но ты должна призвать Люциана.
– С чего бы? Ты уже по нему соскучился? – издевалась я. В прошлый раз при их встрече Люциан перерезал ему горло. И, если верить слухам, таких встреч и раньше было довольно много.
– Слушай, однажды я с удовольствием отправлю твоего любовника на тот свет, но в настоящий момент он полезен, – отрезал он. – Когда уже до тебя дойдет, что я хочу спасти тебе жизнь.
«Ага, конечно».
– Видимо, я неверно истолковала твой посыл, когда ты на днях собирался выстрелить мне в голову.
За долю секунды он преодолел расстояние между нами и схватил меня за плечи.
– Ты меня не расслышала?! Ведьмы открывают на тебя охоту. Они считают, что смерть Изары вернет их королеву. – Он держал меня крепко, но не больно. Я легко могла бы вырваться. Однако что-то заставляло меня этого не делать. Что-то постоянно заставляло меня реагировать не так, как я бы поступила в обычной ситуации. Я проверила барьер. Все надежно. Тристан встряхнул меня, возвращая себе мое полное внимание.
– Уже восемьсот лет у них не было общей цели. У твоих дружков-охотников уже были проблемы с некоторыми ведьмами. Организованной атаке им нечего было бы противопоставить. Давай зови брахиона!
Почему он так одержим идеей вызвать Люциана прямо сейчас? Это ловушка? И почему он мне всё это рассказал? Хотел вселить в меня страх? По какой бы причине Тристан сюда ни явился, одно я знала точно: я ему не верила и не стала бы так опрометчиво рисковать жизнью Люциана.
– Черта с два! – прошипела я.
В качестве ответа я получила неодобрительное сопение.
– Вот же твердолобая! Если ты…
Наш спор прервал энергичный стук.
– У тебя все хорошо, Моррисон?
Райан. Дверная ручка опустилась вниз. Тристан отпустил меня. Я и моргнуть не успела, как в его руке сверкнул черный ациам. «Святые небеса, он его убьет».
Со всей возможной скоростью я рванула к двери и подперла ее спиной.
– Да, все нормально. Я сейчас приду…
На краткий миг повисла тишина. Абсолютная неподвижность. Я упорно молилась, чтобы Райан купился на мое вынужденное вранье. Я услышала приглушенное ворчание. Ручка вернулась в исходное положение. Шаги Райана удалялись. Я облегченно выдохнула.
– Боишься за него или за меня? – полюбопытствовал Тристан, убирая оружие. Я смерила его ядовитым взглядом.
– Не обольщайся понапрасну. У меня просто нет желания подыскивать себе новое любимое кафе.
Тихо смеясь, он опять шагнул в мою сторону.
– Всегда первым делом думаешь о других. Узнаю свою Ари.
Еще на шаг ближе. Он уже был на расстоянии вытянутой руки от меня, но не думал останавливаться. Моя спина упиралась в дверь. Я покрепче перехватила ациам.
– Ты меня не знаешь! – выпалила я. Через рубашку я чувствовала тепло его тела. Это делало его каким-то ранимым. Его аромат коснулся моего носа. Глубокая ночь, плавно падающий снег, потрескивание костра. Такой же противоречивый, как мужчина, которому он принадлежал. Близость Тристана меня нервировала. Она вгоняла меня в тоску. Он был врагом. Но здесь и сейчас, без Танатоса рядом с ним, он был совсем другой. Чужой. Близкий. Одинокий.
– Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, – пробормотал он и накрыл мою руку своей.
– Позови Люциана. – В этот раз это звучало как просьба. Его серые глаза сосредоточились на мне. У меня в душе разгоралась глубокая тоска. С каждым вдохом она все усиливалась, и мое сердце уже грозилось разорваться на части.
– Зови его. – Его голос был прямо возле моего уха. – Снаружи ждет лишь смерть.
Я сделала шаг вперед. Сопротивление было сломлено. Пылающая боль на сердце исчезла. Как и Тристан.
Господи, что тут только что случилось? Я почувствовала под рукой что-то прохладное. Маленькая золотая печать на кожаном ремешке. А на ней метка Люциана. Феникс. Я схватилась за шею. До сих пор я носила ее спрятанной под блузкой. Как она оказалась у меня в руке? И еще вопрос получше: когда?
Я разозлилась на саму себя за то, что вообще согласилась на этот разговор. Черт, я должна была испугаться. Я должна была его убить. Но вместо этого Тристан каким-то образом с самого начала мной манипулировал. А сейчас он
