— Сумасшедшая…
Огромное новенькое здание Императорского театра привело меня в легкое замешательство, но не заставило отступить. Перебравшись через ограду и бесшумно разбив окно на первом этаже, я тенью заскользила по просторным коридорам, щурясь на дверные таблички при скудном свете луны. Мне был нужен кабинет директора или счетовода, чтобы узнать адрес пышечной примы и немедля, до рассвета наведаться к ней в гости. Завернув за угол, я застыла. В одной из комнат горел яркий свет, из приоткрытых дверей доносился шум веселой гулянки. Пока я прикидывала, что делать — рискнуть и прошмыгнуть мимо или подождать, оттуда вывались пьяная вдрызг фронляйн Пихлер, размахивая бутылкой рома и выкрикивая:
— Тьфу!.. Топтыги! Да я вас всех сделаю!.. Сейчас покажу!
Несколько окосевших от чрезмерных возлияний балерин подначивали подругу на подвиги. Покачиваясь, рыжая сделала несколько шагов, икнула и крутанулась в сложном пируэте, картинно взмахнув рукой и осев на пол в шпагате. Толстячки дружно ей зааплодировали, а она выдудлила последние капли из горла и воздела пустую бутылку вверх, громко требуя помочь ей подняться. Хохот товарок был ответом, никто даже и не подумал протянуть ей руку. Пихлер швырнула бутылку в стену, едва не попав в меня, и пьяно расхохоталась вместе с подружками. На белой груди великанских размеров покачивалась приколотая к декольте золотая львица.
Шатаясь и спотыкаясь, но удивительным образом все же сохраняя равновесие, рыжая корова добрела до грим-уборной и привалилась к двери, любовно поглаживая табличку.
— Прима… Да… Я — прима! А вы утритесь!..
Она смачно чмокнула табличку и ввалилась в комнату. Я огляделась по сторонам, а потом скользнула следом, плотно закрыв за собой дверь.
— Чтоб близко тебя рядом с ним не видела! Увижу — убью! Поняла?!? — шипела я, остервенело шлепая эту пьянь по щекам и тряся за плечи, но все было бесполезно.
Одарив меня мутным взглядом из-под накладных ресниц, прима икнула и глупо улыбнулась, а потом перевернулась на бок и захрапела. Да как она смела! В бешенстве я огляделась по сторонам. Разбить зеркало. Исполосовать ей лицо осколком. Отломать стрелку часов. Выколоть глаза. Опрокинуть канделябр. Поджечь волосы. Вытянуть шнур из портьер. Задушить. Изуродовать. Растерзать. Сломать. Убить.
Словно кто-то нашептывал мне, что делать. Я не заметила, как в руках оказался шнур, такой прочный и удобный. Золотой змеей он лег ей на горло и впился в кожу, натягиваясь все туже и туже. Ее хрип и свой безумный хохот я слышала словно со стороны, довольным наблюдателем созерцая эту отчаянную смертельную схватку двух теней на обоях в горошек. А потом одна из них… пропала. Сознание заворочалось изумленным зверем, обнаружив собственный силуэт тьмы в одиночестве, и хватка ослабла. Всего на мгновение, но этого хватило жертве. Прима вывернулась из-под меня, упав на пол и слившись с потерянной тенью.
— Помогите!.. — сипло прохрипела она, отползая и бессильно швыряя в меня туфелькой.
Я увернулась, все мешкая и пытаясь различить грань реальности, а с коридора уже доносились шаги.
— Мишель, что случилось?
Очнувшись, я подскочила к ней, сорвала брошь с груди и ударила наотмашь по лицу. Прима распростерлась на полу безжизненной тушей.
— Открой! Что там у тебя? Открой немедленно!
Подоконник… Высоко… очень высоко… Но в дверь уже ломились. Я до боли сжала в ладони золотую фигурку львицы и шагнула в окно, твердо поверив, что умею летать.
Глава 6. Профессор Тиффано
Ранним утром я мрачно разглядывал погром в гримерке Мишель. Сорванная и подпаленная портьера, разбитое зеркало, мраморные часы, безжалостно заваленные набок, но упрямо отсчитывающие время, разбросанные вещи на полу, пятна крови на ковре и открытое настежь окно. Из него поддувало и брызгало дождем, поэтому я закрыл створки, предварительно выглянув и убедившись, что путей отхода вниз не было. Шутка ли, третий этаж. Признаться, когда привратник разбудил меня и сообщил о несчастье с фронляйн Пихлер, я грешным делом струхнул и решил, что это ревнивая безумица напала на бедную девушку. Но ревущая белугой балерина твердила про страшного черного демона с пылающими глазами, который пытался ее задушить, а потом растворился в тенях. Нет, Хриз сложно было назвать красавицей, но уж точно не до такой степени. А с другой стороны, зачем бесплотному порождению колдовства золотая побрякушка? Мишель так сокрушалась, что не уберегла мой подарок и осталась без защиты, что я пообещал подарить ей новый оберег. Следы на шее примы тоже были вполне материальны и совпадали с брошенным рядом шнуром от портьер.
Но куда тогда делся преступник? Когда на крики и звуки борьбы в запертую комнату ворвались, то в ней никого не было, кроме бесчувственной балерины. Сразу же послали за лекарем и капитаном стражи, обыскали здание театра, обнаружили разбитое окно на первом этаже, но никого постороннего. Зато я наконец встретился с капитаном Чапкой. Хотя он как раз оказался совсем не рад нашей встрече. Капитан пренебрежительно скривился, услышав о столичном профессоре душеведения, а на вопрос о банде Вырезателей и вовсе взъярился. Брызгая слюной, он заявил, что это дело магистрат Виндена поручил воеводе Даугаву, а его, капитана, дергают все, кому не лень, по пустякам ко всяким истеричным девицам, которых как раз и пристало утешать душеведам…
— Ага! — торжествующе воскликнула Нишка с порога. — Теперь видишь, что это колдовство? Или совсем глазенки в оченках повылазили?
Она бочком протиснулась мимо прислоненных к стене часов и остановилась напротив меня. Я тяжело вздохнул и покачал головой.
— Нет, не вижу.
— Да хватит тебе! Демон пытался выпить ее жизненные силы! Как у прошлых жертв. Только в этот раз ему помешали.
— Демон — это порождение безумного разума, отринувшего милость Единого и лишившегося души. Он бесплотен, если только колдун не подпитывает его своей верой, находясь где-то поблизости. А здесь, в комнате Мишель, не было никого, кроме нее самой.
— Можно подумать, ты все знаешь о демонах! — фыркнула Нишка, деловито оглядываясь и подбирая разбросанное тряпье. — Так, что тут у нас?.. Куда, по-твоему, мог деться нападавший?
— Окно или тайный ход в стене, — пожал плечами я. — Госпожа Чорек, давайте договоримся. Я помогу вам в вашем деле, а вы поможете мне в моем.
— Хм… — она подняла с пола, держа двумя пальцами, ажурные панталоны внушительных размеров и покраснела, брезгливо бросив их на диван. — Фу, какая гадость!
— Мне нужен ваш доступ в церковные архивы и сведения по всем приютам Виндена. Любые упоминания Александры Вурст. Или, возможно, по фамилии отца… тогда Александры Ривер, шестнадцати лет от роду. И не только в Виндене, но и в его окрестностях.
— Еще чего! Я тебе кто? Девочка на побегушках? У меня тут колдовство!..
— Хорошо, тогда разбирайтесь с делом самостоятельно, — оборвал я ее и жестко добавил, вдруг
