— В школу танца, — повторил я терпеливо. — Ее ученицы задействованы в постановках Императорского театра на подтанцовке…
— Спасибо вам, — едва слышно прошелестела она.
— Луиджиа, я хочу вам сразу… — я потянулся за кошелем с золотом, намереваясь уплатить ей как осведомителю, и неосторожно подвинулся ближе, чем вызвал неожиданную реакцию с ее стороны.
— Не трогайте меня! — взвизгнула она и отшатнулась, подобрав колени под подбородок.
— Да что с вами такое? — изумился я. — Почему вы меня боитесь, Луиджиа?
— О вас такое говорят, — она сжала в руках зонтик, прижав его к коленям. — Что вы — богатый обольститель… Что соблазнили и бросили приму "Винденских львиц", а чтобы она вас не донимала — покупаете ей целый замок… Что вы обесчестили дочку аускрета Инженерной гильдии и пообещали на ней жениться… А еще вы заказали часы для уродливой циркачки у лучшего часовщика города и заявили, что… что… что… Но уродина может за себя постоять, понятно?
Она выставила вперед кулачок в шелковой перчатке, а меня разобрал истерический смех, даже слезы выступили на глазах. Кто бы мог подумать, что я окажусь в роли коварного соблазнителя! Ведь еще совсем недавно все было наоборот — это на мою честь посягала похотливая безумица, лапая меня в экипаже…
— Почему вы смеетесь? Что вы задумали? Куда мы едем? Выпустите меня немедленно!
Луиджиа принялась лихорадочно тыкаться в дверцу экипажа, пытаясь на ходу выбраться наружу. Я вытер слезы и крепко перехватил девушку за плечи, развернув к себе лицом. Она зажмурилась и съежилась, слепо колотя зонтиком и едва не разбив мне очки.
— Пустите!..
— Луиджиа, это все слухи, которые распускают недоброжелатели, — мягко сказал я, поймав зонтик. — Неужели вы в них верите?
— Отпустите!.. — она продолжала вырываться.
— Взгляните на меня. Откройте глаза. Ну какой из меня соблазнитель? — хрупкость ее плеча заставила мой голос дрогнуть. — Господи, в Виндене и шагу ступить нельзя, чтобы тебе что-нибудь не приписали. Скоро и в смертельной болезни Шарлотты Рыбальски обвинят тоже меня…
— Что? — она открыла глаза и уставилась на меня с ужасом. — Вы и ее соблазнили? А почему смертельная?.. О боже! Вы… вы… больны? У вас звездная сыпь? Пусти-и-и-ите!
От ее визга заложило уши, и опасно задрожало стекло в окошках экипажа.
— Тише! — перепугался я и ляпнул первое, что пришло в голову. — У вас маска сползла…
Она мгновенно захлопнула рот и закрыла лицо руками, отвернувшись и поправляя маску.
— Луиджиа, я клянусь вам, это все слухи. Глупые и нелепые. Мне нужна ваша помощь. Я щедро заплачу. И я ни в коем случае не собираюсь посягать на вашу честь, но выглядеть должно именно так. Я буду оказывать вам знаки внимания, чтобы вызвать ревность и выманить одну опасную преступницу. Но вам ничего не угрожает, клянусь!..
Глава 7. Хризокола
Маска была на месте. Я перевела дух и уже открыла рот, чтобы закатить новую истерику, как до меня наконец дошли слова Кысея. Кого этот придурок собрался ловить?!?
— Какую еще преступницу? — хрипло прошептала я, хлопая ресницами и силясь выдавить слезу.
— Вам нечего опасаться, — сбивчиво пояснил он. — На площади караулят мои люди, которые сразу же ее схватят, как только она посмеет приблизиться. А она должна посметь! Должна потерять голову от ревности, поэтому мне и нужна ваша помощь… Я щедро заплачу, вот, держите, — он всунул мне в руки увесистый кошель.
Вышкребок небритый!.. От злой обиды у меня задрожали губы, а на глаза уже безо всяких усилий навернулись слезы. Я швырнула кошель с золотом ему в лицо и попыталась стукнуть зонтиком, но мерзавец увернулся.
— Вы думаете, раз я танцую полуобнаженная, у меня совсем нет гордости и чести? Я не продаюсь! Выпустите меня немедленно!
— Да вы не так поняли!.. Луиджиа!..
Кысей опять придержал меня за плечи, отчего сердце моментально ушло в пятки. Лишь бы не выдать себя! Зачем я вообще это затеяла?..
— Я думала, что вы благородный и честный… не такой, как остальные… А вы… — беспомощно залепетала я.
— Луиджиа, помогите мне, пожалуйста. Я должен ее поймать. Она страшный человек… На ее руках кровь близкого мне человека. А вашей чести ничего грозит. Всего лишь прогуляйтесь со мной под руку, сделайте вид… А если… Уверен, до этого не дойдет, только как крайняя мера… Возможно, придется вас поцеловать…
— Что-о?!?
— … чтобы наверняка ее спровоцировать… Я понимаю, что многого прошу, но невинный поцелуй…
Поцелуй! Разум жалобно взвизгнул и уполз прочь, побитый болезненной похотью. Я не слышала, что дальше говорил Кысей, только смотрела, как шевелятся его губы, сдерживаясь от желания провести ладонью по колючему подбородку, прижаться щекой, обнять…
— Вы меня слышите?.. Луиджиа, пожалуйста, не молчите, а то я чувствую себя настоящим подлецом!..
— Хорошо, — выдавила я, потупив взгляд. — Хорошо. Мне же некуда деваться, верно?..
Кысей помог мне выбраться из экипажа, галантно подав руку. После неудачного визита в гримерку рыжей примы я слегка прихрамывала, нога до сих пор болела, но он, кажется, ничего не заметил. Я искоса взглянула на инквизитора, который кого-то искал в толпе. К нам уже спешил сопровождающий, чтобы провести к заранее купленным местам на огороженной от черни смотровой площадки, откуда было удобно наблюдать за регатой. Парусники и яхты лениво покачивались в мутных водах реки и отсюда казались игрушечными. Кысей довольно улыбнулся, и я, проследив за его взглядом, заметила Лешуа, дежурившего в переулке возле экипажа в компании двух бородачей разбойничьего вида. Великовозрастные придурки! Ловить они меня собрались! Получалось, что и Мишель Пихлер была приманкой. Но как далеко зашел инквизитор? Если он готов целовать безобразную циркачку, то возможно с этой рыжей коровой позволил себе и большее… Не сейчас. Не думать об этом. Холодная ярость, охватившая меня, остудила похоть. Сначала надо все узнать. А после я им устрою… охоту.
Люди все прибывали и прибывали, и мы незаметно оказались в самой гуще толпы, чинно шествуя к смотровой площадке. Веселые лица, улыбки, радостный гомон. Толпа становилась все теснее, но люди, казалось, этого совсем не замечали, превратившись в единое целое, жаждущее развлечений и двигающееся по набережной. А мне с каждым шагом становилось трудней дышать, сердце то замирало, то пускалось в бешеный пляс. Слепящее весеннее солнце заливало лучами площадь, не оставляя теней. Часы пробили полдень. Опаздываем. Движение в толпе ускорилось. И тут тени поползли. Теперь каждый отбрасывал тень, которая увеличивалась в размерах, поглощая соседей и сливаясь в лужицы тьмы. Мрачные силуэты как будто произрастали из земли, незаметно обвиваясь вокруг своих владельцев и занимая их место. Воздуха не хватало. Я остановилась, пытаясь отдышаться. Кто-то толкнул меня, образовалась заминка в стройном ходе толпы. Кысей попытался взять меня за руку и повести дальше, но я не сдвинулась с места. Людей не было. Мимо шествовал
