— Да полноте вам, Кысей, — аускрет давно перешел на фамильярный тон, называя меня по имени. — Зачем вам то поместье? Вот женитесь, так со временем и задаром достанется.
— Вы переговорили с воеводой Даугавом?
— Он не хочет его продавать.
— Он был в городе?!? Почему вы мне не сообщили?
— Да что ж вы так волнуетесь? Зачем вам замок или то заброшенное поместье? Клинику можно открыть и в городе. У вас же будет не божевильня, а солидное заведение для богачей, ведь так? Знаю я на примете несколько…
— Мне нужно встретиться с воеводой. Обязательно передайте ему…
Наш разговор прервала щебечущая хозяйка, которая решила лично подать нам кофе вместе с кремовыми корзинками.
— Кстати, — ухитрился я вклиниться в поток ее словоблудия. — Фрона Альбертини, а сколько у вас сестер?
Она осеклась и ненадолго задумалась.
— Три, — начала перечислять Дейдра. — Хелен, она замужем за капитаном Чапкой, Ольга, та замужем за полковником Цукеркандлем, он, кстати, недавно получил повышение, теперь командует имперским Тайным…
Марк Альбертини предупреждающе кашлянул, и его жена мгновенно поправилась.
— … а еще Инга, замужем за Седвигом… была. Получается, всего две осталось, — она печально покачала головой.
— А Ежения?
— Ежения? — переспросила хозяйка, рассеяно подвигая вазочку с пирожными в центр стола. — Давно ее нет.
— А что с ней случилось?
— А почему вы интересуетесь?
— Ну, я же должен все узнать… о возможных будущих родственниках, разве нет?
Они переглянулись между собой, и я без зазрения совести продолжил спрашивать:
— Так что с ней случилось?
— Она сбежала. Глупенькая была, — присаживаясь на диван и осторожно подбирая слова, начала Дейдра. — Недосмотрели за ней, что поделаешь.
— Так она жива?
— А кто ее знает. Давно это было, двадцать лет назад. Если волнуетесь, что она может объявиться и претендовать на наследство…
— Это правда, что Джеймс Рыбальски был в нее влюблен и даже собирался жениться?
— Ну… Она в него точно была влюблена. Все даже думали, что это с ним она сбежала, но…
— А почему ваши семьи были против этого брака?
— Это все брат. Ингвар остался нам вместо отца, заботился о нас. И мужей нам тоже он выбирал. И ведь хороших выбрал! — Дейдра бросила на супруга взгляд, полный тихой нежности. — Брат хотел выдать Ежению за другого.
— За кого?
— За младшего Маттерниха. Подумать только, послушала бы Ингвара, была бы сейчас замужем за бургомистром, хозяйкой города!
— Ежения, кажется, танцевала в Императорском театре?
— Да она там была самой лучшей, вы бы ее только видели!
— Она была… рыженькой?
Дейдра так искренне улыбнулась, что на секунду помолодела, превратившись в юную мечтательную девушку, без этого наноса расчетливой практичности и лицемерия. Розалинда была очень похожа на мать, поэтому в ответе я уже не сомневался. Хриз видела в оранжерее не Еву, а Ежению.
— Да, у нее были роскошные огненные кудри, сводящие мужчин с ума. Знаете, я никогда не завидовала сестре, наоборот, мы все ею гордились. Ежкой можно было только восхищаться. Ее очарование невозможно передать!
— Она была тол… то есть пышной?
— О да, очень, — снова эта улыбка, только уже чуть омраченная печалью прошлого. — Она была роскошной! Блистала и на сцене, и в жизни.
— Рыбальски дарил ей обручальное кольцо?
Мой вопрос вернул Дейдру на грешную землю. Она нахмурилась и покачала головой.
— Я не знаю. А почему вы?..
— Перед исчезновением она не жаловалась на недомогание? На потерю веса?
— Нет, что вы, Ежка вообще никогда не жаловалась. Вы даже не представляете, каким солнечным человечком была моя сестра. Она всегда улыбалась…
Я вздрогнул, вдруг вспомнив слова Луиджии. Какое странное совпадение…
— У нее были враги?
— У нашей Ежки? Да вы шутите!..
— Например, Шарлотта?
Дейдра закусила губу и напряженно взглянула на мужа, ища у него подсказки. Марк осторожно поставил давно остывший кофе на столик и покачал головой.
— Вы не волнуйтесь, фрон профессор, у нас хорошие отношения с Рыбальски, все уже давно в прошлом.
— Не сомневаюсь, но прошу вас ответить на вопрос. Шарлотта ревновала к Ежении?
— Конечно, нет! Они были лучшими подругами.
Уже на крыльце я припомнил слова из записки Хриз и спросил аускрета, который вышел проводить меня:
— Фрон Альбертини, вы знаете, у меня есть племянник… Йоран. У него скоро день рождения. Прислал из столицы письмо. Хочет заводную куклу. Ваши инженеры такое изготовляют?
— Заводную куклу-то? — с сомнением переспросил глава гильдии. — Баловство это все, не одобряю такого. Вам лучше спросить кукольных дел мастера Каэтано. Он вместе с подмастерьем держит лавку в Цветочном переулке, здесь недалеко.
— Понятно, — разочарованно протянул я. — Этот мастер давно в городе? Насколько опытный?
— Лет десять назад приехал в Винден с женой. Детишкам его поделки нравятся. Дамы тоже в восторге от хитроумных музыкальных шкатулок и прочей дребедени. Но мне…
— Ясно, — оборвал я его. — Просто племянник просил, чтобы кукла была с рубиновым заводным ключом. Что бы это значило, по-вашему?
— Кхм… Рубиновый ключ? Простите, стесняюсь спросить, а в каком месте? Сколько вообще лет вашему племяннику?
По дороге от аускрета Альбертини я сразу же заглянул в лавку мастера кукольных дел, хотя и понимал, что тот появился в городе много позднее исчезновения Ежении, следовательно, едва ли был к нему причастен. Но проверить стоило, как и услышать мнение мастера про рубиновый ключ. Может, он просто привиделся ослепленной похотью безумице? А я, как полный дурак, бегаю и пытаюсь увязать ее срамной бред с фактами?
— Даже не сомневайтесь, берите, — раздалось у меня за спиной. — Полная копия легендарной каравеллы "Святой Софии", снаряженной великим князем в Дальний Свет.
Я со вздохом поставил великолепную красавицу на полку и обернулся к мастеру.
— Вы делаете заводных кукол?
— Хм… — почесал он в затылке и развел руками. — Только на заказ. Неделя-две, это в самом лучшем случае. Сейчас много заказов к юбилею Императора…
— Но у вас есть опыт изготовления таких кукол?
— Пару раз делал для вельмож в подарок. Детишкам обычно не заказывают, уж больно дорого. Но могу предложить заводную шкатулку с танцующими фигурками или кукольный домик с
