Деревянные мосты через реку были, один в двенадцати километрах от нас на севере, второй в четырнадцати на юге, судя по карте, но в южном направлении ушла целая дивизия, и немцы это видели, ну а до северных мостов, нужно было добираться по лесу, так как довольно хорошая дорога вдоль реки, проходила по восточному берегу. Был ещё вариант переплыть, но купальный сезон кончился ещё в сентябре. Конечно, при желании можно было воспользоваться плотами, или другими подручными средствами, реку никто не охранял, но всё-таки основной задачей этого батальона противника, был захват именно этого моста. Почему я подумал про батальон, ну, прежде всего из-за тяжёлых миномётов, да и после того, как мы прищучили роту противника, у фрицев осталось ещё не мало шутцев. Может роту положили и не всю, но половину лишнего состава точно угробили. А по всем немецким наставлениям, с такими потерями подразделение считается небоеспособным.
Часа через два после начала боя, вернулись бойцы, сидящие в секретах на той стороне реки, вместе с ними пришёл и давешний часовой, которого мы оставили считай на убой. Живой и здоровый, только немного поцарапанный. Я вместе со своим взводным, находился на КП роты, где мы пытались передумать противника.
— Живой, курилка? — хлопаю я по плечу солдата.
— Живой, товарищ сержант. — Радостно откликается он. — Как вы мне и говорили, как только начали стрелять, я прыг в кусты, и был таков, только меня и видели.
— Где бы ты был, однако, Васятка, если бы не моя карабина. — А это ещё что за личность, с разрезом глаз как у китайца и характерным выговором.
— Отставить балаган. Докладывать по порядку. Ты первый. — Указывает ротный на невысокого бойца.
— Красноармеец Фёдотов. — Представляется тот.
— Моя сидела в секрете, караулил Васятку, чтобы его плохой человека не бил. Васятка тоже умный, тот сторона дорога почти не ходил, и на месте не стоял, ночью попасть трудно, однако. Но и немца тоже не дурак, полз как росомаха, никто его не видел, но моя слышал. Васятка головой туда-сюда крути, но так ничего и не учуял. Немца Васятку хотел бить, я стреляй, немца падай, Васятка убегай. Карабина у меня меткий. Моя всё сказал.
— Так вот ты какой, северный олень, — подумал я. Про красноармейца Федотова в батальоне ходила такая байка, а скорее всего правда.
Случилось это перед самым моим возвращения в батальон из санбата, и эту историю рассказал мне Кешка.
«Как-то ночью боец Федотов стоял на посту, и услышал неподалёку от своего окопа шорох. — Слышу, кто-то ползёт — рассказывал он потом. — Моя говорить, — Стой. Кто идёт? — тот молчит, сидит тихо, потом опять шуршит. Моя говорит, — Стой. Стрелять буду, — тот опять затих, потом снова ползёт, моя стреляй, больше никто не ползёт. — Утром, пошли смотреть, кто там ползал и в пятидесяти шагах от поста, нашли убитого из карабина барсука.» Федотов стрелял в полной темноте, на шорох, раздававшийся из травы и попал, не видя цели.
Меня после Кешкиного рассказа, сбила с толку русская фамилия якута Ивана Федотова, а неправильность речи, я списал на Кешкины приколы, ну а сегодня все звёзды сошлись, и я увидел живьём, «легенду № 17» нашего батальона.
Выполнив свою задачу, бойцы, находящиеся в секретах, отошли и, переправившись на лодках через реку (километрах в пяти от железки) вернулись на позиции роты, прихватив по пути горе-караульщика. Всё-таки напавшего на него фрица, он прошляпил, но и задача у Васька была (изображать лоха и вовремя смыться), что он с успехом и сделал, а главное — остался жив.
— Благодарю за службу, бойцы! — Сказал ротный. — Возвращайтесь в свои подразделения и готовьтесь к бою, чувствую, всё только начинается. Отпустив красноармейцев на позиции, капитан продолжил мозговой штурм.
— Ну что же, давайте порассуждаем, одна голова хорошо, а три, уже чудо-юдо змей Горыныч. Зачем немцы сюда полезли? И что им тут надо? Мост это само собой, и грузоподъёмность у него приличная, да и вообще вещь в хозяйстве нужная. Но хороших дорог сюда, кроме железной нет, на лошадках ещё проехать можно, да и человек, это такая «скотина» что везде пройдёт, а вот с техникой проблемы, лес, просеки, да болота, не самое удачное место для движения грузовиков и тяжёлого вооружения. С танками тоже проблема, проехать они смогут разве только по чугунке.
— Разрешите? Товарищ капитан. — Влезаю я в его рассуждения.
— Ну, говори, артиллерист.
— А если, поезд? Или бронепоезд. Нас тут летом один бронепоезд хорошо так своей артиллерией поддерживал. Да и по железке можно кучу всего перебросить, начиная от пехоты и заканчивая теми же танками. Тем более с юга в Земцы, хорошая двухпутка идёт, а от станции до нас всего двадцать километров, так что пока наши впереди стоят нерушимой стеной, немцы тут свою стену выстроят.
— Тем более, много войск для этого и не потребуется, выставят узлы обороны на мостах и перекрёстках дорог, и при поддержке своей авиации, будут сидеть, отрезав армию от тылов. — Продолжил мою мысль ротный. — Пока наши не сдадутся в плен или, бросив всю технику, не разбегутся по лесам. Кто-то конечно и выйдет к своим, но с одним стрелковым оружием, или без него. — Но это я уже про себя подумал.
— Ну, это всё стратегия. А вот что будем делать, с точки зрения тактики? Противник на этом не успокоится, и раз перед ним стоит такая задача, то мост немцы постараются захватить в первую очередь, и он нужен им целым. Откуда им знать, что он даже не заминирован? — А вот этим вопросом капитан «открыл» для меня Америку, и судя по нескольким удивлённым лицам, не только для меня.
— Ладно, ночью они возможно не сунутся, луна, да и ракеты местность освещают, скорее всего днём. Или утром, когда туман. Так что артиллерист, — обращается комроты к Ваньке, — берёте под своё командование все миномёты, и как только над
