Одновременно с рассказом, Серёга закончил чистить и свой МР-40, а посмотрев на мой парабеллум, достал из своего ранца Вальтер Р-38 и подарил мне, сказав при этом.
— На, возьми, этот я тоже в штабе нашёл, я знаю, ты любишь всяких иностранных зверушек приручать, а у этого даже имя есть, Вальтером его кличут.
— Спасибо брат! От души. Но будешь подкалывать, я тебе свою противотанковую гранатку подарю, но ты её не бойся, она уже ручная.
К назначенному времени с чисткой оружия мы закончили, и стали готовиться к приёму пищи. Повара не обманули, и в три часа дня накормили нас поздним обедом. Собрав всех командиров подразделений за импровизированным обеденным столом, ротный нам объявил, что бронепоезд ради нас гонять больше не будут (у него свои задачи) так что до утра мы остаёмся на месте и отдыхаем, а там видно будет. Трофейные же документы доставит в штаб командир стрелкового взвода, в сопровождении пары бойцов на мотодрезине. Поэтому быстро перекусив, пехотный лейтенант собрался, и сопровождаемый носильщиками тире охранниками, отправился выполнять приказание. Мы же продолжили обедать в следующем составе. Капитан Алексеев, присоединившийся к нам старший лейтенант Задорожный, сержант Филатов, замещающий командира взвода, и я. Очень уж нам хотелось услышать, чем же закончились бои под Ильино, тем более от непосредственного в них участника.
После обеда, разместив людей в пристанционных помещениях и разрешив им отдыхать, нашли небольшой закуток и продолжили совещание. Кое-что мы знали от командира автобронероты, но не всё, так что достав заветную фляжку со спиртом, и распечатав банку тушёнки из энзэ, мы налили по первой и приготовились слушать командира эскадрона. Выпив свою порцию и занюхав краюхой ржаного хлеба, старлей начал свой рассказ.
— Наш полк прибыл на станцию с первыми эшелонами и начал разгрузку. Высыпав из вагонов, свели по сходням лошадей, и приступили к разгрузке тылового имущества и артиллерийских орудий. Вот тут-то и прискакал комбриг Мельников, и отдал приказ командиру полка, срочно выдвинуться по Смоленскому шоссе на юг, разведать обстановку, а при обнаружении противника вступить в бой и остановить врага. На вопрос, где находится противник, и какими силами он располагает, комдив сказал только, что утром немцы были у села Ильино, которое находится в сорока километрах отсюда, а вот где противник сейчас, предстоит разведать уже полку. Дивизия же после разгрузки будет двигаться следом и ждать донесений. Когда же комполка спросил.
— А как отправлять донесения? А то рации-то выдали, и они всё ещё в заводской упаковке в обозе, так как радистов не прислали. — Комбриг в сердцах ответил.
— Как как, жопой кряк. Голубя почтового пошлёшь. — Но потом смягчился и продолжил, — у тебя же начальник связи есть, вот его на коне и отправишь. Мы в гражданскую, без всяких радиостанций обходились.
— Понял. Разрешите приступить к выполнению приказа.
— Приступай майор, да смотри там поаккуратней, людей береги. На танки с шашками наголо не лезь. А если честно, я и сам ни хрена не понял. Меня разыскал комендант станции и начал причитать. — Спасите! Помогите! Немецкие танки прорвались!!! — А когда я спросил, — Где они и кто их видел? — удалось только добиться, что у села Ильино, на этом и вся информация.
Оставив для разгрузки артиллерии и оставшегося имущества один эскадрон, полк на рысях поскакал на юг. И только на подъезде к селу, нас догнали бронеавтомобили, и их командир передал письменный приказ комдива, а так же прояснил обстановку. — После небольшой паузы комэск продолжил.
— Ну, начало нашей атаки вы видели.
— Ага. — Не удержался я от подколки. — Как Чапай. Впереди, на лихом коне.
— Это вначале, а проскакав примерно с версту, мозги у меня проветрились, и я спешил эскадрон. Дальше уже наступали пёхом, а где и короткими перебежками, стараясь не отстать от броневиков, но всё равно потери у нас были, кого ранило, а кого и убило. Немцы хоть и отступали, но огрызались серьёзно, эти их пулемёты, настоящая коса смерти. Если бы броня нас не поддерживала, то чья бы взяла ещё не известно. Когда гитлеровцы окончательно откатились и заняли позиции на опушке леса, то мы вообще вынуждены были залечь, потому что огонь по нам усилился, а пару вырвавшихся вперёд бронеавтомобилей подбили, поэтому остальные немного отошли назад, и пытались огнём с места нащупать пулемётчиков. Но не так-то просто попасть в цель в темноте, особенно если она не маячит в прицеле, а постоянно меняет позицию. Гансы, видимо на что-то надеясь, как загнанная в угол крыса, отчаянно отстреливались. И только когда ваши разведчики ударили по противнику с фланга. А глубоко в тылу фашистов первый эскадрон завязал бой, тут уже нервы у них не выдержали, и они стали разбегаться по лесу, а кое-кто захотел сдаться в плен, но этим не повезло, потому что обозлённые понесёнными потерями бойцы, порубали всех шашками.
— С этими-то мы справились, а вот дальше… — Старлей достаёт папиросу, прикуривает от трофейной зажигалки, и пару раз глубоко затянувшись, продолжает.
— Пока мы доколачивали противника, приводили себя в порядок и собирали раненых, прибыл четвёртый эскадрон с полковой артиллерией и пулемётчиками. Вроде бы всё хорошо, весь наш кавполк собрался, и даже тылы должны были подтянуться, но у артиллеристов была только половина боекомплекта, а у нас уже кончались патроны. Самым боеспособным, оказался на данный момент четвёртый эскадрон, вот его-то наш майор и отправил в разведку. Но сразу предупредил командира, что как только проедут лес, то пускай сильно не торопятся, а аккуратно вдоль шоссе произведут разведку, но недалеко, а всего вёрст на пять, и дожидаются весь остальной полк, который подтянется чуть позже. Своё же донесение командир отправил ещё час назад, как только эскадроны вступили в бой и, остановив противника, погнали его вспять. Эскадрон ускакал, следом за ним двинулись ваши БА-10, потом артиллеристы, а немного погодя уже и все остальные.
