Стэнтону пришлось повиноваться. Као купил место в лаборатории. Так сказал Питу Стэнтон и в доказательство своих слов показал гроссбух. Приводил цифры и факты. Фальшивые доказательства.
А еще раньше Чан Лао Динь убил рабов, которые выращивали мак. И украл сырье. И выдержал пытки. Пит поджарил ему яички — с помощью Жана Меспледа.
Чан сказал: я краду сырье и продаю его марвинам. Пит настаивал: это не все. Месплед прибавил напряжение. Тогда Чан вырвался, выбежал в дождь и тут же был убит током.
Чан был ручным псом Стэнтона. Крал сырье по приказу своего хозяина — и передавал его Као. Именно Стэнтона так боялся Чан. Он ни за что бы не выдал хозяина и рад был изжариться заживо.
Вот оно что. Као и Стэнтон, стало быть, коллеги. Все началось в шестьдесят пятом. Нарушение кодекса карается смертью — постфактум.
И еще. Пит мотается туда-сюда, Уэйн тоже все время в разъездах. За лагерем почти не следят. Тем временем происходит, что называется, эскалация конфликта и в стране появляется больше солдат. Надо было раньше, что называется, думать.
Дерьмо начинает просачиваться. Правда, источник его пока неведом. Ведомо лишь одно: со Стэнтоновой подачи в притонах начинают продавать наркоту и американским солдатам. Это началось два года назад. Или год. Или после Тетского наступления.
Фальшивая торговля оружием. Стэнтон уличен в этом, и Боб тоже — оба нарушили кодекс. Кто еще нарушил кодекс? Кто еще наварился?
Пит беспрестанно курил и чувствовал, как покрывается крупными каплями пота. Получив ударную дозу кофеина, он лежал на кровати и думал. Одежда его промокла от пота.
Он понимал: его догадки верны. Но чего-то явно не хватает. Сердце его бешено колотилось, в груди щемило, ноги гудели.
Стэнтон сказал:
— У тебя усталый вид.
Они пили коктейли в баре отеля «Монтраше». Красная тревога: прибавилось охранников у входа и противогранатных сеток. И страха.
— Я устаю от перелетов. А то ты не знаешь.
— От ненужных перелетов — вдвойне.
Пит подобрался и принялся играть. Ты рассердился и никак не можешь успокоиться. И пусть он никогда не узнает, что тебе кое-что известно.
— Что ты хочешь сказать?
— То, что я не слепой. Ты прилетел, чтобы уговаривать меня расширяться, на что я не соглашусь, и не просто не соглашусь. Впрочем, я рад, что ты здесь. Ты заслужил того, чтобы услышать это лично.
Пит вспыхнул. Даже ощутил, как кровь приливает к лицу.
— Слушаю.
— Я распускаю команду. Всех — от лагеря «Тигр» до ребят в Бей-Сент-Луисе.
Пит вспыхнул. Точь-в-точь как любой больной-сердечник.
— Но почему? Назови хотя бы одну вескую причину.
Стэнтон ткнул в столешницу пластиковой вилочкой для маслин. Так сильно, что от нее откололся кусок.
— Во-первых, история с Хьюзом привлекла всеобщее внимание к Вегасу и Карлос с прочими мафиози решили возобновить мораторий. Во-вторых, война вышла из-под контроля и в стране слишком многие против. Слишком много газетчиков и телевизионщиков, которые слюной изойдут, узнав, что можно сделать репортаж о грязных делишках нечистых на руку цээрушников. В-третьих, толку от наших кубинских диссидентов немного. Кастро явно крепко держит власть, и все мои коллеги по управлению убеждены, что настало время прекратить операцию.
Пит снова вспыхнул. Он чувствовал, как лицо его багровеет. Покажи ему: ты в шоке, ты рассержен, ты вот-вот взорвешься.
— Четыре года, Джон. Четыре года и куча работы — ради чего?
Стэнтон глотнул мартини:
— Все кончено, Пит. Иногда тем, кто больше всех переживал, труднее всего в этом признаться.
Пит сжал свой бокал. Стекло треснуло, во все стороны брызнули осколки. Он схватил со стола салфетку и промокнул кровь.
Стэнтон подался к нему:
— Меспледа я уволил. Лагерь продаю людям Као и завтра же улетаю обратно в Штаты. Там распушу оставшихся ребят — в Миссисипи, а заодно напоследок смотаюсь на Кубу — надо же успокоить Фуэнтеса и Арредондо.
Пит крепко сжал салфетку. От виски на месте порезов защипало. Из ранок торчали осколки стекла.
Джон Стэнтон сказал:
— Мы сделали для Кубы все, что могли. Слабое, но все-таки утешение.
Засада номер два: шесть утра, стоянка такси у отеля «Монтраше», жара и выхлопы.
Пит скрючился на сиденье и не спускал глаз с входной двери. Логично предположить, что Стэнтон, распустив команду, начнет перегруппировывать прибыли, сокращать расходы и отсекать ненужные связи.
Пит зевнул, он практически не спал — до двух шатался по барам. В одном из них нашел Меспледа — злого и пьяного. Он бурчал и матерился по-французски.
Стэнтон его уволил. Месплед рвал и метал, ругая бывшего босса по-французски «свиньей» и чем покрепче.
Пит прощупал Меспледа. Кажется, тот не врал — пособником Стэнтона он точно не был. Пит решил испытать его и устроил экскурсию. К тем самым наркопритонам. Оба видели съезжавшиеся такси, выходивших оттуда солдат и тех же солдат, обдолбанно вываливавшихся из склада какое-то время спустя.
Месплед был в ступоре. Это Пит заметил сразу: его спутник искренне обалдел. On va tuer le cochon. Le cochon va mourir[162].
Пит сказал: да. Пит одобрил. Смерть предателю.
Жарко было и липко. Утро, а уже как в пекле. Вентилятор-то работал, но толку от него было маловато. Пит наблюдал за входной дверью и жевал резинку. Черт, долго…
6:18, 6:22, 6:29. Так можно и…
Вот он — Стэнтон. С чемоданом в руке. Сперва дела насущные? А потом уже в аэропорт?
Он уселся в такси. Машина тронулась — ме-е-е-ед-ленно. Пит толкнул локтем водителя — за тем такси, быстро.
Тот рванул с места. Между ними вклинилось еще одно такси. Водитель Пита ловко обогнал его. Тудо была запружена армейскими грузовиками — они попросту расталкивали прочий транспорт на дороге.
Такси Стэнтона свернуло на юг. Водитель Пита неотступно следовал за ним, соблюдая дистанцию в два корпуса автомобиля. Их подрезал рикша. Кули с поклажей — отличное прикрытие.
Движение стало медленным. Они свернули на юг и поехали к докам. Питов таксист оттеснил рикшу к обочине. Посигналил. Кули показал ему средний палец. Пит осторожно выглянул в окно и увидел антенну на такси, которое везло Стэнтона. Покачивается и подрагивает — превосходный ориентир.
