То и дело попадались вырубки. Пересекая их, они рассредоточивались. Уэйн занял место Чака. И принял поводок «проводника».
Фидо чесал бодро — хороший песик — браво.
Они снова набрели на вырубку. Снова перегруппировались. Фидо резко рванул влево. Сел на корточки и спустил штаны.
Уэйн увидел кучу дерьма. И пень. И крестообразную зарубку на нем. Фидо что-то схватил. И швырнул. Раздался взрыв.
Черт — дым, шрапнель, пальба.
Чеффи получил заряд шрапнели и рухнул на землю. Двое вьетнамцев — тоже. В воздух взлетели руки и ноги. Пни разлетались в щепки.
Уэйн упал ничком на землю. Перекатился. Достал свой пистолет. Пит последовал его примеру. И Чак тоже. Третий вьетнамец открыл огонь.
Пит принялся стрелять, Чак за ним. Фидо что было сил натянул поводок. Уэйн встрепенулся. Потянул поводок. Притянул проводника к себе. Совсем близко — вот его шея, его глаза.
Уэйн прицелился и выстрелил — четыре раза подряд. Пули вышибли Фидо зубы и разворотили шею.
Уэйн услышал вопли и увидел трех солдат Вьетконга. Они перезарядили карабины и прицелились. Подошли совсем близко. Пит поднялся на ноги. Чак тоже. Месплед помахал им: ну что стали? Давайте!
Боб вскочил на ноги и прицелился из дробовика. Боб выстрелил — по ногам. Кассетными снарядами — мириадами раскаленных стрел. Которые рассеялись. И достигли цели. Оторвали нападавшим ноги. И развалили на три части трухлявый пень.
Пит стал стрелять. Чак — тоже. Месплед вел непрерывный огонь. Они расстреляли по полной обойме — не оставили в живых никого.
Уэйн подошел к ним. Споткнулся о чью-то ногу. Увидел татуировку с Хо Ши Мином. И следы от уколов.
Пит велел: никаких похорон. Чак подтвердил: чтобы никто ничего не нашел. Месплед сообщил, что запах внутренностей привлекает диких кабанов.
Боб выпотрошил трупы марвинов. Пит — тело Чеффи. Боб же занялся телами вьетконговцев. Уэйн подбросил монетку. Если выпадет орел — потрошить третьему марвину. Выпала решка. Не повезло.
Он выпотрошил Фидо. Запах плоти напомнил ему о Мейнарде Муре. Он вспомнил запах той автозаправки близ Далласа.
И они ушли. Чак оставил листовки. А Боб — туза пик.
Идти пришлось долго.
Уже потеряли компас Чеффи. Ориентироваться приходилось по солнцу. Стемнело. Стали находить дорогу по звездам.
Небо затянуло дымкой. Звезды исчезли. А тропинка разделилась надвое. Пришлось выбирать дорогу по наитию. Но тут сквозь пелену проступила Малая Медведица. Стало ясно, куда идти, и они повернули назад.
Шли, светя фонариками, пока не забрели в подлесок. Густой, зараза, — листва и корни.
Пришлось пробиваться. Снова небо заволоклось дымкой, и Малая Медведица исчезла. Тем временем батареи фонариков окончательно разрядились. Отряд двигался в темноте.
Вдали показались огни. Третий марвин сообщил: в паре километров отсюда деревня — много крестьян. Я иду туда. Я попрошу помощи. Я приведу проводника.
Пит дал добро. Тот ушел. Они стали ждать. Все молчали. Никто не курил. Уэйн отсчитал, одну за другой, сорок шесть минут.
Вернулся марвин, таща за собой Фидо № 2. Тот оказался благообразного вида стариканом. Этакий «папа-сан» — бородка а-ля Хо Ши Мин и тапочки на резиновой подошве.
Чак надел на него ошейник и немедленно окрестил Ровером. Угостил его сигаретами. У Ровера оказались отменные легкие. Он ловко перепрыгивал через ветви и кучи хвороста.
Снова вырубка. Снова врассыпную. Образовали дугу в триста шестьдесят градусов. В десять часов они увидели зарево — вспыхнул и тут же погас розовый огонек.
Они рассеялись. И принялись стрелять в темноту кассетными снарядами. Раскаленные стрелы врезались в землю.
Кто-то закричал: «Свои!»
Кто-то завопил: «Чан Динь!»
Чан разбил в джунглях палаточный лагерь. Пит окрестил его «Чановым Фонтенбло».
На территории одного акра. Сорняки и грязь. Москитные и противогранатные сетки. Сарайчики, крытые матовой сталью.
Спали крепко и долго. Чановы люди приготовили бранч[123].
Чан воровал у Стэнтона. Стэнтон — у американской армии. Стэнтон крал тесто для блинчиков, шкварки и консервы.
У Чана было шесть рабов — дезертиры армии Южного Вьетнама. Этакий Цезарь в миниатюре. Капризный, что твоя примадонна.
Рабы подали жратву. Блинчики фламбе — их облили дешевым вином и подожгли. Чаку и Питу еда понравилась. Боб выплюнул свой кусок на тарелку. Месплед — тоже. Вьетнамец уплел завтрак за милую душу. Уэйн откусил кусочек — не пошло. Уэйн тайком отдал свой завтрак ручной змее Чана.
Чан говорил по-английски и по-французски. И начал излагать план. Прилетают два вертолета. Мы выезжаем. Прибываем на маковые плантации и ведем «переговоры».
Пит отвел Чана в сторону. Уэйн наблюдал за их междусобойчиком. Услышал «разберемся по ситуации». Пит ухмыльнулся. Чан ухмыльнулся и захихикал. Уэйн все понял — на хрена нам переговоры?
Чак выдал всем патроны и дал инструктаж: никаких кассетных снарядов — только дробь. Уэйн разрядил свое оружие и выполнил просьбу. И задумался. Патроны ближнего действия. «Разберемся по ситуации». Пит знает, Чан знает, Чак. Словом, все в курсе — кроме него.
Чан толкнул речь, в которой гневно обличал преступления Вьетконга и ругал французов (исключая Пита и Меспледа). Чан поносил Хо Ши Мина. Обвинял во всех грехах Нго Динь Зьема. И несговорчивого Шарля де Голля.
Чан вознес хвалу убиенному Престону Чеффи. Потом принялся ругать Бороду. Потом снова хвалить — босса, Линдона Джонсона. Чан вопил. Чан кашлял. Речь длилась добрый час — к концу которого оратор окончательно потерял голос.
Уэйн услышал шум лопастей. Показались два вертолета. Приблизились и зависли над лагерем. Потом опустились и сели. Щелкнули двери. Вьетнамцы-пилоты выбрались из кабин.
Чан помолился. Чан раздал бронежилеты. Уэйн взглянул на Пита. Пит улыбнулся и подмигнул.
Улетали партиями. Боб — на первом вертолете. Он прихватил с собой снайперскую винтовку с инфракрасным прицелом.
Пит отсчитал семь минут. К тому времени и второй вертолет был готов к вылету. Чан завопил: «Все на борт!»
Они погрузились. Уэйн устроился у двери. Чак сел за дверной пулемет. Пит устроился на заднем сиденье. Месплед — рядом с ним. Чан — рядом с пилотом и марвином номер три.
Пилот завел машину. Зарокотали винты. Вертолет начал набирать высоту. Выровнялся. И полетел.
Высота — три тысячи
