Он сам довел меня до медотсека, стащил комбинезон, заодно нагло полапав там и тут. Уложил на серое ложе, сказал, наклоняясь:
— Когда все соберутся, у нас будет что-то вроде общего собрания. Потом, как положено, капитаны Звездного Альянса надерутся, празднуя победу… Хочешь пойти со мной? Заодно узнаешь, что мы собираемся сделать с Архелау.
Я кивнула. Его лицо начало затуманиваться — крышка медробота закрывалась.
На этот раз я не спала. Просто лежала, чувствуя, как по горлу, да и по всему телу, плывут щекочущие волны.
И почему-то успокаивалась. Было хорошо, тепло, спокойно…
А потом крышка медробота стекла вниз, и надо мной опять появился Скевос.
— Горло у тебя уже в порядке, как утверждает медробот. И у нас осталось еще три-четыре часа до того, как мы отправимся на «Ислэру». Проведем их с пользой?
Глаза у него опять возбужденно посверкивали — не так, как в рубке, но все же. Он поймал мою руку. Дернул, заставляя сесть и сползти вниз, к дыре на месте стенки, провалившейся внутрь медробота.
Я стиснула зубы — и для разнообразия решила не возражать. Толку от этого все равно не было…
Скевос, поставив меня на ноги, обнял, приподнял рывком, вздернув в воздух. В несколько шагов донес до стены по ту сторону медотсека, прижался всем телом, притиснув к холодной поверхности.
Спросил, рукой прихватывая за подбородок и запрокидывая мне лицо вверх:
— Задам прямо-таки ритуальный вопрос — что опять не так, Наташа?
Меня вдруг взяло зло, и я отчеканила:
— Перечисляю: недавно я видела разрезанного, но ещё живого человека. После этого не прошло ещё и шести часов. Потом слушала, как режут следующего. Потом меня ловили, приказывали вытворять всякое. Душили. И вот я спрашиваю — что из всего этого, по-твоему, могло распалить меня настолько, что я сама раздвину ноги, да еще стоя у стеночки?
— Грубо-то как. — Заявил Скевос.
И непрошибаемо улыбнулся.
— Значит, мне придется постараться, чтобы ты забыла обо всем. Даже о том, что стоишь у стены. Это почти вызов моим скромным возможностям…
— Скев…
— Помолчи, я думаю. — Он смотрел с прищуром, губы, с которых уже сошла улыбка, кривились в намеке на ухмылку. Пальцы руки, так и оставшейся у меня под подбородком, мягко поглаживали по шее. — Вообще-то в таких случаях хорошо помогают извращения…
Я спросила с воодушевлением:
— А вид извращения выбрать можно? Я бы сейчас тебе между ног надавала. В любой позе, какую выберешь — лежа, стоя, под углом…
Скевос залепил мне рот поцелуем. Выдохнул, едва оторвавшись от губ:
— Легче стало? Или хочешь поговорить ещё?
— Скев. — Я вдруг потянулась и обняла Скевоса — как-то инстинктивно, без единой мысли. — Скев, можно спросить?
— Я здесь, чтобы выполнять твои желания, госпожа Калирис. Сначала твои, потом одно мое…
Он был рядом. Глаза насмешливо поблескивали в десятке сантиметров от моих, дыхание поглаживало мне щеку.
— Скев, ты богатый человек?
— Ну… — Он на пару мгновений задумался. — Я бы не сказал, что очень. Честно говоря, даже Грейсиану был богаче меня. Во всяком случае, до начала своей аферы. Однако мои активы более мобильны. А что?
— Ты можешь позволить себе купить рабыню? Или очаровать свободную женщину?
Скевос хмыкнул.
— Могу. И первое, и второе.
— Ага. — Я высвободила одну руку, коснулась его щеки. — А зачем ты подобрал меня? Только не говори, что тебе вдруг захотелось творить добро по всей Галактике…
Глаза у него сверкали по-прежнему насмешливо.
— Пытаешься нащупать свое место в моей жизни, Наташа? Если честно, в тот вечер мне было просто скучно. И я никак не мог классифицировать тебя со стопроцентной уверенностью. Бродяжка не бродяжка, беглянка не беглянка…
— Значит, просто любопытство?
— Да. И жалость.
— Спасибо, Скев. — Серьезно сказала я. Помолчала.
Он шевельнулся, притискивая меня к стене еще сильней. Руки его прогулялись по моим бедрам, подгребли тело снизу, подхватив под ягодицами. Пальцы вжались, вздергивая еще выше, так что пришлось приподняться на носки.
— Время еще есть. — Предупредил он. — Можешь спрашивать и дальше. Просто у моих рук — свое расписание. Но ты спрашивай…
— Насколько мы сейчас далеки от стадии «ты мне надоела»?
— Это ещё к чему? — Пробормотал он.
Я вздохнула.
— Да ни к чему, пожалуй. Просто хотелось бы знать заранее. Чтобы это не стало неожиданностью.
— Подожди минутку. — Проворчал Скевос.
И. отступив, быстро, лихорадочными движениями, содрал с себя одежду. Швырнул её на капсулу медробота, сказал, возвращаясь и снова притискивая меня к стене:
— Кажется, я понимаю. Боишься? Два визита на грунт, всего в двух мирах — и ты уже боишься?
— Три. — Поправила я. Со вздохом запрокинула голову, когда Скевос снова приподнял меня над полом, прижимая к стене. — Был еще Алиданум. Знаешь, что страшно, Скев? Я посетила тут всего три мира — но ни в одном не видела… чего-то человеческого. Кроме тебя.
Он уже был в полной боевой готовности. Орудие его, вжавшись в ложбинку у меня между бедер, подрагивало.
И все-таки Скевос ответил — свистящим шепотом, одновременно пригибая голову к моей груди:
— Я так понимаю, теперь моя очередь говорить спасибо?
В следующее мгновение я ощутила тепло его губ на коже. Щекочущую ласку языка по розоватой окаемке вокруг соска…
И замолчала, задохнувшись.
Сегодня Скевос ласкал нежно и бережно. Я ощущала только мягкое прикосновение его губ. Щекочущее, блудливое скольжение языка — на груди, на шее, на плечах…
И намека не было на привычные поцелуи, в которых всегда чувствовалась хватка зубов.
Потом, придавив меня всем телом к стене, Скевос надавил бедром, раздвигая колени. Жесткая ладонь скользнула мне между ног…
Прикосновение пальцев там уже не было таким бережным. Я ощутила уверенную, давящую ласку на входе. Потом выше, между складками. Рывок пальцев обратно — и проникновение внутрь, твердое, неспешное, так что успеваешь почувствовать всю жесткую силу мужских пальцев. Снова возвращение выше…
Скевос ласкал до тех пор, пока я не начала задыхаться. Помню, что хваталась за его плечи, что-то говорила, сама целовала в ответ на его поцелуи.
Когда он наконец вошел, медленное сползание тела на его орудие стало сладкой мукой. И хотелось только одного — чтобы это длилось.
Потом были судороги, мучительные, жаркие. Твердость его бедер у меня между ног, его плечи под моими ладонями — и пригашенный блеск темных глаз, едва заметная скобка тени в расслабившейся складке возле его рта…
— А теперь в душ. — Прошептал Скевос, когда все закончилось — и я замерла, по-прежнему придавленная им, ощущая разгоряченным телом прохладу стены, как благословение.
По телу постреливало током крови, по внутренней поверхности бедра стекала струйка его семени…
—
