— Чайку бы — заметил третий.
— Ага — согласился с ним лейтенант Турко — а лучше крепкого.
— Тихо! — вскинув руку, коротко и резко крикнул Фанкиль. Он быстро достал из поясной сумки волчок и попытался крутануть его на гранитном камне, на котором они сидели, но волчок все время попадал в какой-то скол и опрокидывался, рыцарь попытался приспособить под него свою поясную сумку, но ничего не вышло.
— Лео! — из сумерек явилась Инга. Пригибаясь за укрытие, припала рядом с братом на колено.
Все насторожились. Ладони непроизвольно сомкнулись на рукоятях мечей.
— Я знаю! Время! — демонстрируя часы, также быстро ответил он ей — Марк! Йозеф! Все, держитесь!
— А что будет? Что, расщепительная? — грубо огрызнулся, только и успел спросить детектив, как внезапно, словно его ударило в голову. Как будто они шли на корабле и врезались в берег или сели на мель, толкнуло прямо в мозг, оглушило. Стало темно, но не так, как бывает, когда нет света, и внезапно оказываешься в полной темноте. А так, как будто бы очень много выпил, или мозг затуманен болезнью и ничего вокруг не видишь, не можешь сфокусировать взгляд ни на панораме, ни на предмете. Что-то неуклонно менялось вокруг, как будто разрывались сами пространство и время. Происходило что-то неимоверно дурное и неприемлемое. Как будто течения ветров и морей остановили свой бег, как будто весь мир замер, на скорости столкнувшись с чем-то огромным, складываясь в гармошку в своем инерционном движении. Как огромный стальной корабль с картинки античной книжки, что получил пробоину стремительно и страшно уходит на дно, в бездну, неумолимо наполняясь ледяной смертоносной водой и никому на нем нет спасения. Как поднимается ветер, сметающий все с земли, приносящий космическую стужу, разрывает на куски, выворачивает с корнем горы и деревья, а вокруг, во мраке гибнущего, остывающего под его ледяными напором мира, горят огромные бетонные дома и тысячи окон, обратившихся одной багровой раскаленной доменной печью…
— Марк! — схватил его за плечо лейтенант Турко.
— Йозеф… — ошеломленно заморгал, ответил детектив — я что, спал? Сколько времени? Это что, расщепительная мина?
— Да черт его знает… Часы сломались! — ответил тот, роясь в поясной сумке, как будто пытаясь найти их.
— Времени больше нет — мрачно констатировал Фанкиль. Припав на колено на камне, он сосредоточенно вглядывался во мрак внезапно упавшей на лес вокруг непроглядной багровой мглы. В его руках горел необычайно яркий, бездымный факел, словно рыцарь совсем не боялся подсветить для удара с башни их позицию.
Небо было темным. В лесу вокруг стояла густая, непроницаемая темнота. То там, то тут, трепетными, развевающимися флагами, горели деревья, только усиливая ее своим слепящим глаза нереально ярким и резким, пронзительным светом. Со стороны замка Ринья стояло зловещее багровое зарево, но как будто не давало света. Отовсюду слышались голоса и предупредительные крики. Вертура высунулся из-за камня, как спросонья пытаясь понять, что случилось.
Артиллерийская башня с автоматическим орудием, что возвышалась на несколько этажей над стеной, обрушилась поверху и теперь горела ярким, белым и быстрым ревущим огнем похожим на химический, что с напором бил высоко в небо, как будто горел газ или какое топливо, порождая контрастные и длинные, непроглядные тени. Не разбирая дороги в его страшном и трепетном свете, прячась от стрельбы с примыкающих к башне стен, спотыкаясь на косогоре, падая, побросав щиты, перебегая от камня к камню, отступали вниз по склону деревенские ополченцы. Некоторые были ранены. То там, то тут лежали умирающие и убитые.
Из темноты явился Даскин с азартно горящими глазами, с луком и наложенной на тетиву черной стрелой, зловеще и мстительно скривился.
— Ну все! Званый вечер в разгаре. Гости напились и одурели, уже ломают мебель, в лучших традициях сэра Ринья! — прошептал он и, припав на колено, указал луком в сторону высоких черных, охваченных разгорающимся пламенем пожара стен.
И вправду. С наступлением багровой мглы в замке началось какое-то непонятное движение. Выстрелы со стен прекратились. Прибежал какой-то недоумевающий полицейский, взволнованно доложил, что защитники замка как будто дерутся с кем-то, кто атаковал их в стенах крепости, внутри.
Какой-то человек вывалил из бойницы у ворот сине-золотой вымпел Ринья и попытался спуститься по нему вниз, но ткань с треском лопнула, и он молча, с тяжелым металлическим хрустом доспеха, упал на камни у подножия стены. Полицейские переглянулись и, поудобнее перехватив мечи и секиры, выжидающе уставились на стены. Похоже, не только их привело в замешательство то, что происходило за стенами крепости: драгуны, рыцари и ополченцы тенями замерли за камнями и деревьями на своих позициях, приготовив к бою щиты и оружие, неподвижно и напряженно уставились перед собой в мрачном ожидании команды идти на приступ крепости.
Инспектор Тралле подошел к коллегам, дохромал до укрытия сжимая в руке свой пистолет, тяжело упал на камень, тревожно спросил.
— Ну что там, Лео?
— Скоро узнаем — поворачивая голову под разными углами, как будто пытаясь прислушиваться к тому, что происходило за стенами замка, резонно ответил ему Фанкиль. Он прищурился, высунулся из-за скалы еще больше, положил локоть на ствол своего ружья и, насторожившись, замер без движения.
Еще минут десять в замке происходило что-то ужасное, потом из надвратной башни послышались яростные крики ссоры, загремели спешные, отчаянные удары кувалды о железо, зазвенела цепь, и навесной мост с грохотом обрушился на противоположную сторону неглубокого сухого рва каменным желобом обрамляющего башни и стены крепости. Несколько бревен надломилось, но мост удержался. Дружинники, что по прекращению стрельбы со стен, уже подобрались к самым воротам, засели у дороги в кювете. Один за другим быстро вскидывали свое оружие, беглым огнем, без команды, посылали куда-то в темный туннель надвратной башни арбалетные болты и стрелы. Навстречу им выбежал какой-то, по-видимому первый, протиснувшийся через открывающееся тяжелые створки ворот человек с черной тряпкой, отчаянно и испуганно замахал им, но его сразили сразу несколько выстрелов. Капитан Глотте выбежал на дорогу, приказал отставить стрельбу, закричал, чтобы выходили организованно, но это предупреждение не остановило хлынувших прочь из замка, отчаявшихся, перепуганных людей. Молча и страшно, толкаясь на поврежденном падением мосту, спихивая друг друга в неглубокий сухой ров по сторонам переломанных перил, спотыкаясь, без всякой организации, в панике, как стадо слепо бегущих от пожара животных, насельники и защитники замка, кто бросая щиты и мечи, бессмысленно размахивая руками, чтобы не стреляли, кто с оружием наперевес, кинулись на прорыв. Взбудораженные происходящим люди графа Пильге отбегали с их пути, вскидывали луки, беспорядочно стреляли по тем, кто был вооружен и бежал на них. Встречали противников ударами копий и мечей, но отступающие не оказывали им никакого сопротивления, не обращали внимания на них, с
