Мариса и доктор Сакс опять проверяли газеты и приготовленные в печать статьи. Лейтенанты Турко и Кранкен поехали по поручению инспектора. Вертура сидел на месте дежурного, принимал корреспонденцию, переписывал отчеты для архива.
— Вот так и живем. Так и проходят ниши никому не нужные, никчемные жизни — закончив с журналом ночных происшествий и поставив внизу свое факсимиле, подрезюмировал Фанкиль. Отчитался перед котом Дезмондом, что сидел рядом на столе печально понурив голову с таким видом, как будто это он был на ночной смене и теперь страдал с недосыпу.
Магистра Дронта никто не видел уже третью неделю. С тех пор, как его увез Эрсин, на службе он так ни разу и не появился. Не было от него и никаких вестей. Когда о нем заходила речь, все многозначительно пожимали плечами, отвечали что вот так вот, намекали на какие-то важные обстоятельства, но конкретно никто ничего не говорил.
Новые убийства случились к юго-востоку от Гирты, в районе дороги на Полигон: местные егеря и жандармы дважды за полторы недели обнаруживали искалеченных жертв с вырезанными органами. Пошли недобрые слухи о том, что новое чудовище появилось неподалеку от трясины Митти. Его искали и ночные стражники капитана Глотте и служащие отдела Нераскрытых Дел и шериф с помощником и их черным котом, и лохматая скандальная девка-магнетизер из отдела убийств, но так и не нашли ни его самого, ни его логовища, ни следа. Кошки отказывались разнюхивать места убийств, мяучили, воротили морды, топорщили усы. Егеря разводили руками. И только кот Дезмонд, с таким явным омерзением, какого Вертура до сих пор еще не ни разу не видел на его надменной ленивой морде, проводил агентов до перекрестка с Еловой дорогой, сел на камень у поклонного креста и мрачно уставился на юг, в ту сторону, где на скале, на окраине трясины, за темным еловым лесом, стоял замок маршала Георга Ринья.
— Все ясно — не объясняя ничего, просто сообщил всем Фанкиль и полицейские, развернувшись, поехали обратно в сторону Гирты.
* * *Глава 27. Помолвка. (Вторник-Пятница)
Помолвку назначили внезапно, на пятницу, на вечер. Еще, со вторника, сразу же на следующий день после аудиенции Бориса Дорса, следуя срочному герцогскому циркуляру, за ночь подготовили и разослали объявления, составили и развезли по редакциям газет статьи. Сам же маркиз, прочел о своей помолвке с принцессой Вероникой в номере «Скандалов» в среду. С мрачной молчаливой насмешкой он с порога продемонстрировал заглавную страницу со статьей Вертуре, к которому он зашел вечером, чтобы укрыться у него от каких-то посетивших резиденцию епископа Дезмонда родственников, которых он никогда не знал, но которые теперь очень хотели его видеть.
— Это Гирта — понимающе покачал головой, сказал детектив, прихватывая рукавом котелок с чаем, что грелся на краю печки. Взял со стола фужер — ловко они вас, Борис, в оборот взяли, прямо как на гончарном круге, раскрутили. По вашему виду и не скажешь, поздравлять вас или нет.
— Да у них там что помолвка, что головы рубить. Чтоб они работали так, а то по полгода все проверки да отписки пишут. И ведь могут же, как приспичит, как приказ прямой от сэра Вильмонта или сэра Прицци, сразу все в один момент делают — бросил газету на поленницу, с мрачным злорадством ответил, кивнул Борис Дорс. Прибавил с печальной ностальгией — и вот же еще совсем недавно было же время! Уделаться ювом, упасть где-нибудь с вами и Модестом на травку на берегу Керны, в очередной раз нажаловаться о моей неразделенной любви к нашей прекрасной леди-герцогине… Поведать вам о моих сладостных мечтах держать ее в объятиях на этом берегу реки, как мы бы пили с ней из горла разбавленный вином спирт… Она бы надела костяные ожерелья, покрасила волосы в багровый цвет, вплела в них черные бархатные ленты, сидеть, трепать их… Да, нахлестаться до тошноты, а вы бы с Модестом утешали меня, как самые верные клевреты, говорили бы мне о том какой я на самом деле славный благородный рыцарь на коне, и что даже сама по себе любовь, хоть и неразделенная, это тоже неплохо и у других и такой нету… Эх, романтика… — Борис Дорс мечтательно закатил глаза, было заулыбался, повел ладонью, но внезапно осекся, затрясся всем телом, сжал кулак и с яростью заявил — да идут к черту эти костяные ожерелья! Марк, никогда не мечтайте, даже не думайте о них!
Взгляд маркиза стал сумрачным и диким. Он с размаху бросил на пол свой плащ, упал на него, облокотился спиной о кровать, обхватил руками колени и, резко замолчав, угрюмо уставился в огонь печи.
— Да уж — задумчиво кивнул в ответ Вертура, присел рядом, передал ему фужер с чаем и пряник — читаю на вашем лице безудержное веселье. По крайней мере, вы добились своего, и она любит вас в ответ.
— Вот это и есть самое страшное, что может быть — развел руками, согласился маркиз.
— Борис, ну вы же славный, благородный рыцарь, сядете на коня, наденете доспехи, возьмете корзинку с бутербродами и бутылку крепкого, а лучше две или три — чтобы подбодрить друга, посоветовал детектив — свозите ее покатиться по берегу Керны, полюбоваться рекой и осенним лесом…
— Нет уж, Марк. Цветы вы мне уже посоветовали. И что из этого вышло? — не выдержал, радостно засмеялся шутке, замотал головой, с силой схватился ладонью за лицо, маркиз.
* * *Наступила пятница.
Две террасы по обеим сторонам герцогского дворца, одна с восточного края над обрывом, вторя с западного, под аркой, были нарядно декорированы для праздника под открытым небом, танцев и торжественного банкета.
Над большой, просторной, мощеной белым мрамором восточной площадкой были протянуты гирлянды разноцветных фонарей. Заранее из залов и аудиторий дворца были вынесены длинные просторные столы, скамьи и стулья к ним, установлен массивный, искусно вырезанный из тяжелого черного дерева специально для таких случаев престол для самого Герцога. Были обновлены и украшены свежими цветами из ботанического сада переносные живые изгороди, среди которых от посторонних глаз укрыли аппаратуру столичных музыкантов принцессы Вероники, что наряду с полковым оркестром и придворным герцогским квартетом были приглашены выступить на мероприятии для развлечения нареченных и гостей.
Со всех концов города позвали искуснейших поваров, распечатали погреба с запасами лучших, запасенных как раз на подобный случай, напитков. Разослали многочисленные приглашения землевладельцам, рыцарям, городским старшинам и уважаемым жителям Гирты.
Герцог Вильмонт лично обошел весь дворец, от кухонь, до парка, проинспектировал как идут приготовления.
