Последние джедаи. Эпизод VIII

в окружавшем их бескрайнем море.

Люк секунду наблюдал за ней, праздно поигрывая­ стеблем травы, который держал в руках. Уж не думает ли он, что Рей боится высоты? Она никогда ее не боялась — еще будучи ребенком, она взобралась на мостик своего первого остова звездного разрушителя.

— Итак? — произнесла она.

— Итак.

Рей постаралась не хмуриться. Пока что утро, которым он собирался научить ее путям джедая, не слишком отличалось от тех, когда он просто-напросто отказывался с ней говорить.

— Тогда я начну, — сказала она. — Нам нужно, чтобы вы вернули джедаев, потому что темная сторона сильна в Кайло Рене. Без джедаев у нас нет никаких шансов.

Рей уже представила, как Люк разворачивается, уходит обратно — в пещеру и вниз по лестнице, оставив ее гадать, какое испытание она провалила на этот раз. Но он просто разглядывал ее.

— Что ты знаешь о Силе? — спросил он.

— Это способность, которой обладают джедаи. Она позволяет контролировать умы и... перемещать предметы по воздуху.

Несколько мгновений были слышны лишь крики морских птиц и завывания ветра.

— Впечатляюще, — заметил Люк. — Все, до последнего слова, чушь. Урок номер один. Сядь здесь. Скрести ноги.

Неловко переплетя ноги, Рей уселась на более высокий выступ.

— Сила — это не способности, которыми ты обладаешь, — продолжил Люк. — Ее смысл не в поднимании камней. Это энергия, присущая всему, — притяжение, баланс, связывающий вселенную воедино.

— Ладно. Но что это конкретно?

— Закрой глаза, — велел Люк. — Дыши. А теперь дотянись до нее.

Рей сделала, как он сказал, и осторожно вытянула руку, словно собираясь что-то схватить.

Ничего не произошло. А что должно было? Или, может, нужно подождать? Возможно, он проверяет ее терпение? На Джакку тидо преклонялись перед перегревшимся на солнце чудаком, который весь день неподвижно сидел на вершине каменного столпа. Девушка надеялась, что для того, чтобы стать джедаем, не потребуется ничего подобного. Очевидно, она ошибалась.

Внезапно Рей что-то почувствовала — будто что-то щекотало ее ладонь.

— Ага! — воскликнула она. — Я что-то чувствую!

— Серьезно?

— Да! Я чувствую!

— Это Сила!

— Правда? — спросила Рей. Она не смогла скрыть радости от такого успеха — ведь она тянула руку всего несколько секунд.

— Ух ты, Силы в тебе наверняка хоть отбавляй.

Рей едва успела задаться вопросом, отчего ее скорый прорыв так веселит Люка, как вдруг вытянутую руку обожгла боль. Девушка вскрикнула и распахну­ла глаза, — оказывается, отшельник стегнул ее стеб­лем травы, а до этого щекотал им ее кисть.

Надеясь, что ее лицо не заливает румянец, Рей положила руку на сердце:

— Вы имели в виду дотянуться... Хорошо. Я поняла. Попробую еще раз.

Она закрыла глаза и почувствовала, как Люк своими огрубевшими руками взял ее ладони и положил их на камень.

— Дыши, — сказал он. — Просто дыши. А теперь дотянись своими чувствами. Что ты видишь?

Картинка возникла практически сразу и была до боли знакомой: остров с высоты птичьего полета, точно такой же, как в ее снах на Джакку.

Первое изображение почти сразу сменилось следующим. Встававшие перед глазами образы были настолько живыми, что походили на галлюцинации, и Рей уже не могла понять, обозревает ли все это лишь у себя в голове, или каким-то непостижимым образом она действительно стала свидетелем увиденного, отпустив сознание далеко за пределы тела, чтобы объять весь остров и раскинувшееся вокруг море.

Первое, что она почувствовала, — жизнь. Жизнь повсюду. Она чувствовала не только себя, суетивших­ся вокруг хижин хранительниц, но и много больше. Она ощущала присутствие цветов, трав и кустарников. И птиц, и насекомых, и рыб, и созданий настолько крошечных, что не заметит глаз. Осознание всего этого переполнило чувства, затягивая настолько мощно и глубоко, что на мгновение Рей показалось,­ будто она сейчас утонет. Но девушка сразу поняла, что это невозможно, ведь она сама была частью этой жизни.

Но здесь же было и увядание. И смерть. Мертвая плоть и разлагающиеся растения постепенно уходили в почву, скрывавшую в себе кости и сухие ветки, накопившиеся за прошедшие на острове годы. Она вздрогнула от этого нового ощущения, но практически сразу почувствовала, что бояться нечего. Смерть давала энергию новой жизни, подпитывая ее частицами старой.

Она чувствовала тепло солнц — не только на лице, но и на камнях, и на поверхности переменчивой водной глади. А вместе с ним и холод, окружавший темные места, где подножие острова переходило в морское дно. И умиротворение — самки поргов, высиживающие яйца в теплых укромных расщелинах среди скал, — но и жестокость, после которой остава­лись лишь разоренные гнезда и разбитая скорлупа.

Открывшаяся чувствам Рей картина была лишь одним мгновением. И это мгновение было всего одним из триллионов, составлявших бесконечный круговорот жизни, который начался за тысячи лет до ее рождения и будет продолжаться спустя тысячи лет после ее смерти. Но даже он был частью чего-то гораздо большего, настолько огромного, что сознание девушки не могло этого постичь, — бесконечности, где даже звезды были лишь песчинками.

Сидя с закрытыми глазами, Рей хотела было рассказать о своих ощущениях Люку, но не могла подобрать слов — все они были слишком ничтожны, чтобы передать это чувство.

— И среди всего этого? — донесся до нее голос Скайуокера.

— Баланс... Энергия, — ответила она, еле сдерживая счастливый смех. — Сила.

— А в тебе самой?

— Во мне тоже эта Сила.

Она открыла глаза и с некоторым удивлением обнаружила, что Люк ни капли не изменился — все такой же закаленный суровым климатом пожилой мужчина с седой бородой и в простой одежде, сшитой для защиты от солнца, соли и ветра.

— Вот тебе и урок: Сила не принадлежит джедаям, — сказал отшельник. — Она гораздо больше. Заявить, что, если умрут джедаи, умрет и свет — сущее тщеславие. Ты это чувствуешь? Ты это понимаешь?

О да, она понимала. Но к ее пробудившимся чувствам взывала новая сущность.

— Здесь что-то еще, — сказала она. — Прямо здесь. Какой мощный свет — он ослепляет.

—