и бумажник. Но когда мы увидели его на сиденье, мы больше ничего проверять не стали.
Глубоко вздохнув, Маккалеб покачал головой, бросив в сторону:
— Ты все еще смотришь на преступление как на ограбление. Решение не досматривать грузовик было бы правильным, если бы речь действительно шла об ограблении. А если это не так, тогда преступник мог влезть в машину и забрать предмет личного характера — вроде бумажника.
— А если не бумажник, то что?
— Пока не знаю, — пожал плечами Терри. — Нечто. Корделл часто ездил на своем грузовичке. Весь день колесил вдоль акведука. Машина была его вторым домом. Так что там могло быть много разных вещей личного характера, одну из которых забрал убийца. Ну я не знаю: фотографии, брелочки, свисающие с зеркала дальнего вида, может быть, путевые заметки. Ты сама можешь продолжить. А где сейчас машина Корделла? Порадуй меня и скажи, что ее, по крайней мере, еще не конфисковали.
— Исключено. Мы передали грузовик жене Корделла через два дня после убийства.
— Значит, машину могли давно вычистить изнутри и продать? — с досадой спросил Маккалеб.
— Нет, ее не продали. Последний раз, когда я говорила с женой Корделла — недели две тому назад, — она сказала что, мол, не знает, как ей быть с грузовичком. Для нее это слишком громоздкая машина, и, в любом случае, у нее связаны с «шеви» лишь горькие воспоминания. Она употребила не эти слова буквально, но ты меня понимаешь, — вздохнула Джей.
Маккалеб вдруг заволновался:
— Ну так давай поедем к Корделлу и посмотрим, там ли еще «сабербан» или нет. Мы переговорим с его женой и выясним, что забрали из машины, а что нет.
— Если что-то забрали. — И Джей вдруг замолчала, нахмурившись.
И Маккалеб понял, что предстоит Уинстон. Она уже получила нагоняй от капитана, который был свидетелем провала сеанса гипноза и неудачи с Болотовым. А теперь снова этот Маккалеб вовлекает ее во что-то крайне подозрительное — значит, Уинстон легко поддается влиянию аутсайдера. Нет, она не поедет осматривать какой-то грузовичок с Маккалебом, вооружившись лишь его новой теорией, пока не будет твердо уверена, что все четко складывается в картинку. Но Терри знал, что так быть не может. Так никогда не бывает.
— Так что ты намерена делать? — спросил он. — Похоже, что я отправлюсь туда один? Или ты поедешь со мной?
Терри вдруг пришло в голову, что он впервые в жизни формально не обременен ни рутинными заботами, ни мыслями о том, как лучше подойти к начальству или коллегам, — словом, ничем посторонним. На самом деле ему было глубоко все равно, поедет с ним Уинстон или он отправится с Бадди. Похоже, и Джей ощущала то же самое.
— Нет, я не поеду, — ответила она. — Вопрос в том, для чего собираешься ехать ты. Ты — единственный, кого здесь не должно быть на пушечный выстрел. После сеанса гипноза Хитченс был просто зол.
— Вот что я скажу тебе, Джей. На все это мне наплевать. Меня волнует одно — найти этого монстра. Так и знай. Ты просто дай мне несколько дней. К тебе я приеду, только имея на руках что-то. Я поеду в пустыню. Буду говорить с женой Корделла, осмотрю машину. Я буду искать, а ты отправляйся к капитану, как положено. Если я ничего не привезу, я же сам своей теорией и наемся досыта. Ты отпустишь меня на все четыре стороны, и я никогда больше тебя не побеспокою.
— Слушай, Терри, но это не совсем…
— Ты все отлично понимаешь. У тебя заседания в суде, на тебе висят другие дела. И не хватает только, чтобы какое-то старое дело пересматривали, переворачивая все вверх дном. Как будто я сам не крутился во всем этом. Возможно, мой сегодняшний приход сюда несколько преждевременный. Надо было просто съездить к вдове и все узнать. Но так как это твое расследование, а ты всегда обращалась со мной по-человечески, я просто был обязан рассказать все сначала тебе. И поскольку теперь ты даешь мне время и свое благословение, я уж буду действовать так, как привык. И если что-то появится, я дам тебе знать.
Уинстон сидела молча довольно долго, а потом махнула рукой и сказала:
— Желаю удачи, Терри. Действуй.
20
Локридж и Маккалеб поехали от Уиттьера по переходящим друг в друга скоростным трассам, пока не добрались до шоссе Антилопьей долины. Оно в конце концов привело их в самую северную часть округа. Почти всю дорогу Локридж вел машину одной рукой, другой прижимая к губам губную гармошку и выдувая из нее различные мелодии. Нельзя сказать, что Маккалебу было от этого уютнее, но, по крайней мере, это избавляло от необходимости вести бессмысленную и бестолковую беседу.
Когда они миновали Васкез Рокс, Маккалеб, оглядев местность, показал пальцем в место, где было найдено женское тело, которое в конечном итоге привело к их знакомству с Джей Уинстон. Изрезанный тектоническими породами склон был прекрасен в полуденном свете дня. Косые лучи солнца били по выступам скалы, из-за чего глубокие расщелины казались еще темнее и мрачнее. Склон выглядел впечатляюще и одновременно излучал опасность. Возможно, из-за этого Лютер Хэтч перенес свою жертву именно сюда, подумал Терри.
— Ты здесь давно не бывал, в Васкез Рокс? — спросил Бадди, положив губную гармошку на колени.
— Да-а, давненько, — ответил Терри.
— Отличное местечко. Его назвали в честь знаменитого мексиканского преступника, который около ста лет назад скрывался в этих расщелинах после ограбления банка или чего другого. Тут места такие, что спрятаться можно запросто и тебя ни за что не найдут. Как того мексиканца, почему и легенду о нем сложили.
Маккалеб хмыкнул. Ему понравилась эта сказка. В особенности то, что она, как и все легенды, так кардинально отличалась от его историй, связанных с этими местами, историй с кровью, убийством, мертвыми телами. Эти истории для легенд не годились. И героических личностей в них тоже не было.
Они ехали на хорошей скорости перед самым наступлением часа пик, и сразу после пяти, в момент, когда словно весь колесный транспорт ринулся на выходные за город, въехали в Ланкастер. Какое-то время они кружили в районе под названием «Цветок пустыни», отыскивая дом, который совсем недавно был собственностью Джеймса Корделла.
Пустынных мест вокруг было полно, а вот цветов пустыни, да и домов, соответствующих этому названию, Маккалеб видел всего-то ничего. Район был построен на земле сухой и плоской, а большинство дней в году еще раскаленной, как большая сковорода. Почти все дома были построены в испанском стиле — с красными полукруглыми крышами, «арочными» окнами и дверьми в передней части строения. Подобных зданий, разбросанных по Антилопьей долине, можно было насчитать десятки. Они были большими и довольно привлекательными. В основном их покупали семьи, бегущие от дороговизны, преступности и перенаселенности Лос-Анджелеса.
Поместья «Цветы пустыни» предлагались покупателям в трех вариантах планировки. Соответственно, пока они кружили по этому месту, Маккалеб обратил внимание, что примерно каждый третий дом был копией уже увиденного им строения. А иногда такие «двойняшки» стояли бок о бок. Почему-то это напомнило Терри однотипные кварталы в долине Сан-Фернандо.
Сама мысль о том, каково было бы жить в одном из таких домов, подействовала на Терри удручающе. И не потому, что дома были плохи сами по себе. Но представить, что океан плещется бог знает на каком расстоянии отсюда и что он лишен возможности видеть постоянно меняющееся море, словно обновлявшее что-то в тебе самом, было для Маккалеба нереально. Он прекрасно знал, что в таком месте, как это, он долго просто не выдержит. Он очень быстро увянет и усохнет, и ветер унесет его отсюда, как перекати- поле, что им часто встречалось на дорогах.
— Вот он, — прервал вдруг молчание Бадди, показывая пальцем на номер на почтовом ящике.
