— Ты же сам меня пригласил в прошлый раз. Забыл? — обиженно протянул Саладин.
— Мы договаривались встретиться где-нибудь… — попытался напомнить Гриффин.
— Я просто был здесь неподалеку, — отмахнулся блондин. — Ну пусти уже меня. Я соскучился. Замерз. И вообще. Ночь, страш-ш-шно.
Гриффин покачал головой, но кнопку открытия ворот таки нажал.
Через несколько минут Саладин уже устраивался на стуле в столовой, закидывая ногу на ногу. Хозяин дома с задумчивым видом устроился напротив, выжидательно глядя на раннара.
— Чаю, мастер Гриффин? — уточнил Бертрам, косясь на новоприбывшего.
— Чай? Пф. Не время для чая, — вскричал Саладин, широко улыбаясь. — Бертрам, налей мне вина, дружище.
— Вы вполне можете сделать это сами, — спокойно ответил дворецкий, кивнув на буфет у стены и не делая попытки подойти к столу. — Мастер?
Гриффин расхохотался, наблюдая эту сцену:
— Можешь идти, Бертрам, ты нам пока не понадобишься. Мы справимся со всем сами.
Дворецкий удовлетворенно хмыкнул и скрылся из виду.
— Вот дурацкий старик, — обиженно пропел Саладин, — вечно у него даже воды не допросишься.
Где-то в отдалении ехидно хмыкнули.
— Вот, и подслушивает после этого, — крикнул раннар.
— Сал, да ты сам очень громко говоришь, — не переставая хохотать, одернул раннара Гриффин. — Да и Бертрам на тебя обижен за тот случай.
— Ну, я не виноват, что он стоял там, куда я решил переместиться, — недовольно обронил Саладин, наливая себе воду из кувшина в высокий стакан. — Обиделся он. Сам же знаешь, что с такими обиженными делают… А мне теперь что?
— Да не обращай внимания, — отмахнулся Гриффин.
— Вот-вот, — согласился Саладин. — А как там эта девочка? Эль? Я правильно запомнил?
— Да, Эль, — кивнул Гриффин. — Спит. Она сегодня очнулась, поела и вновь отправилась отдыхать.
Эль быстро расправилась со стейком, целой горой картофеля и хрустящими свежими овощами, явно собираясь устроить Гриффину допрос после ужина. Но стоило девушке выпить еще и стакан сока сверху, как ее начало клонить в сон. Она даже не заметила, как задремала со стаканом в руке. Гриффин порталом переместил девушку обратно в комнату.
— Правильно, — кивнул блондин. — Ей стоит набраться сил.
Саладин огляделся, явно просматривая пространство через тень.
— Как интересно. Очень-очень интересно. Гриффин, ты это видел?
— Видел, — кивнул раннар, усмехаясь. — Но я это еще в первую секунду приметил. Болтай ты при вашей первой встрече поменьше, тоже бы заметил сразу.
— Ой, Умник, не груби старшим, — совсем не обидевшись, произнес Саладин.
— Так зачем ты пришел?
— Мне не терпелось обсудить встречу клана, а ты засел здесь, как курица-наседка, — обиженно поделился своими переживаниями раннар. — Столько всего происходит, а я это вынужден в себе носить.
Гриффин с усмешкой покачал головой и протянул вперед руку. Саладин тут же сжал его ладонь в своих и закрыл глаза.
— Надеюсь, в этот раз ты не станешь вываливать на меня сумятицу образов вперемешку с твоими комментариями? — уточнил Гриф, прежде чем закрыть глаза и сосредоточиться.
— Я постараюсь, но не так часто есть возможность потренироваться, так что… как выйдет, — ответил Саладин, посерьезнев.
Гриффин со вздохом кивнул и сосредоточился.
Вновь глаза раннары открыли уже в тени. Они продолжали сидеть и здесь, хотя в этой реальности стулья и стол между ними превратились лишь намеченные угольным карандашом контуры.
Ветер медленно кружился вокруг них, заигрывая с волосами. Гриффин плотнее сложил крылья, почти закутавшись в них, и посмотрел на друга. В этом мире Саладин мало чем отличался, разве что волосы стали длиннее, а глаза сияли золотом. Ни крыльев, ни отметин на безупречной белой коже.
Саладин скорчил гримасу, не став от этого менее красивым, показывая недовольство медлительностью Гриффина, но тот и не думал торопиться. Сосредоточившись, раннар расфокусировал взгляд, ища сияние, превосходящее свет глаз Саладина, и нырнул в эту вспышку.
Картинка изменилась. Гриф продолжал чувствовать ладони друга на своей руке, дававшие ему опору и путь обратно, но видел вовсе не тень, а то воспоминание, которое для него приготовил приятель.
Все вокруг изменилось. Мир обрел цвет.
— Я не буду передавать все, — произнес блондин.
Гриффин в который раз подивился этой способности приятеля. Саладин умудрялся и удерживать картинку, и говорить. Сам Гриф не мог достичь подобной концентрации даже спустя годы.
Видя все вокруг глазами и слыша ушами Саладина, раннар внимательно следил за происходящим, немного злясь.
Саладин начал издалека, вспоминая сбор клана от своего появления на территории Рональда. В воздухе царила зимняя свежесть, крупные хлопья снега осыпались с веток высоких лип, под ногами громко похрустывало. Пока на дорожке перед низким старым домом виднелось не так много следов. Саладин прибыл одним из первых или же другие пришли иными путями.
Как и все раннары, Рональд не позволял перемещаться напрямую в свое жилище, хоть этот конкретный дом использовался только для таких вот собраний. Даже снаружи он казался ужасно ветхим и мрачным.
— Холодно, — шепнул себе под нос Саладин из воспоминания. — И почему Рональд не выберет местечко потеплее. Тут будто вечно зима.
Звонить в дверь раннар не стал, да и дверь оказалась не заперта. Его встретил темный гулкий холл с затхлым воздухом. Скинув с плеч тяжелый плащ, Саладин стряхнул снежинки с волос и недовольно пробормотал:
— Нет, ну вот правда.
Возникало ощущение, что при включенном свете станут заметны плети и островки плесени на стенах, вдутые от сырости обои и деревянные панели.
Блондин чихнул и прислушался. Из глубины дома доносились голоса и легкая музыка.
— Здравствуй, — весело воскликнула Мелания, появляясь на лестничной площадке второго этажа. — Я так и знала, что ты скоро появишься, Сал.
Раннар заставил себя отрешиться от отвращения к месту, куда пришлось заглянуть, напрасно тратя целый день, и широко улыбнуться высокой статной женщине.
Меланию Гриффин помнил едва ли не лучше всех остальных членов клана. Это была шумная говорливая дамочка. Великая оптимистка. Обладая отлично развитой способностью менять внешность, эта раннара легко уживалась среди людей, подолгу поддерживая с ними знакомства.
Шли годы, а Мелания сохраняла основную канву своей жизни. Менялись лишь имена и род деятельности. Несколько веков назад ей импонировала роль то пожилой и обаятельной матроны, то молодой и привлекательной держательницы литературного салона, то хитрой интриганки при каком-нибудь дворе. После Мелания много странствовала, придумывая себе новые и новые роли, точно зная, что способность к внушению убережет от неприятностей.
Сейчас эту раннару знали как известного писателя. А еще десяток лет назад Мелания смеялась, что роль редактора модного журнала — весьма забавна. Ну а еще через десяток лет она вновь изменит что-то в своей жизни, неизменно оставаясь в центре внимания.
— Дорогая, — ласково произнес Саладин и невесомо коснулся ладони раннары губами. — Я тоже рад тебя видеть. Ты решила появиться сегодня в своем реальном облике?
— Знаешь, — с нежностью глядя на Саладина, призналась Мелания, — столько времени прошло, столько обличий я
