— Сегодня у матушки суп из бычьих хвостов, — охотно ответила польщенная Луиза. — Ох, и наваристый вышел. А еще рагу из телятины.
Я злорадно посмотрела на Логана: что, получил? Это не суфле из крабового мяса и не фаршированные трюфелями перепелки, здесь такими изысками не угощают. Но герцог и бровью не повел.
— Значит, суп и рагу. Отлично. И бутылку красного вина на ваш выбор.
— Рабочий день еще не закончился, — скучным голосом вставила я.
Очень хотелось вывести королевского кузена из себя, посмотреть на его реакцию. А если повезет — то и уловить хотя бы тень его настроения, обрывки эмоций. Вряд ли он такой непроницаемый, каким хочет казаться.
— Небольшое нарушение правил не считается, особенно если о нем никто не узнает.
Гудвин рассмеялся.
— А вы мне нравитесь, Логан. Полагаю, мы сработаемся.
Вот только я оптимизма напарника не разделяла.
Луиза принесла бутылку, стаканы, корзинку с ломтями мягкого белого хлеба с золотистой корочкой, расставила на столе, то и дело бросая взгляды искоса на Логана.
— Сейчас подам суп, — пообещала она.
Логан кивнул, разлил вино, дождался, пока подавальщица отойдет и велел:
— А теперь рассказывайте. Все, начиная с того дня, когда обнаружили первый труп. И постарайтесь не упустить ни малейшей подробности. Начинайте, Гудвин, Донн дополнит, если что забудете.
* * *Первый труп обнаружили полгода назад. Конечно, тряпичная роза во рту убитой навела Лоренса на нехорошие подозрения, но никто из сотрудников Управление в тот момент и подумать не мог, с каким опасным неуловимым сукиным сыном нам придется иметь дело. Меня вызвали на осмотр, но я не смогла обнаружить ни малейшего следа. Тогда все решили, что мерзавцу просто повезло. Тело двадцатилетней Розы Хельварес увезла в родную деревню строгого вида крепкая пожилая особа — тетка. Она ни проронила ни слезинки над столь трагически погибшей племянницей, только сделала правой рукой отвращающий беду знак.
— Беспутная, как и ее мамаша, — произнесла осуждающе и приложила платок с траурной каймой к сухим глазам. — Та неведомо где сгинула, а вот девку ее мне хоронить придется.
У меня сложилось впечатление, что бедная Роза обретет свой последний приют на погосте возле предков, а не в общей яме для невостребованных тел, по одной лишь причине — тетушку чрезвычайно заботило, что подумают о ней соседи. Лишь боязнь людского осуждения заставила ее упокоить племянницу по-человечески, а не бросить труп в морге.
Конечно, Розу нельзя было назвать приличной девушкой. Не знаю, что рассказывали о ней родственники деревенским знакомым (и что она сама писала родне), но устроиться на работу по приезду в город ей не удалось. От таких же неприкаянных девиц, снимавших одну конуру на пятерых, Гудвин узнал, что наивная крестьянка подалась за лучшей жизнью. Пытала счастья в местном театре, режиссер которого высмеял глупышку, старалась пристроиться в ночной клуб, но в первый же вечер была освистана посетителями. Взятые с собой из дому деньги быстро закончились, и из меблированных комнат Розу выставили на улицу. Рыдающую девушку заметила на скамейке в парке Мамми — известная сутенерша. Выслушав несчастную, пообещала устроить ее судьбу — если Роза будет послушной. Возвращаться в деревню и выслушивать теткины попреки и насмешки подружек та не хотела, вот так и оказалась в клоповнике среди "цветов улиц". С наступлением ночи обитательницы комнатушки вызывающе наряжались, ярко румянили лица и выходили на нехитрый промысел. Мамми они отдавали треть доходов, за что та договаривалась с выходцами из Нижнего города об охране. Однажды Вивиана, одна из девушек, решила схитрить и соврать, что заработала меньше, чем в действительности. На следующий день избитую Вивиану, с многочисленными кровоподтеками, заплывшими глазами и выбитыми зубами, доставили в городской госпиталь для неимущих, а на ее место Мамми и привела Розу.
О клиентах товарки никто из девушек ничего сообщить не смог. Вызванная в Управление Мамми хитро щурила небольшие глазки, притворялась смиренной и все повторяла:
— Что вы, мистер, ничего я не знаю, просто сдаю девушкам комнатушку. Уж чем они себе на жизнь зарабатывают — не мое дело.
Только лишь осознание того, что убийца вряд ли постоянно пользовался услугами Розы, удержало Лоренса от допросов с пристрастием. Он понимал, что сведений о мерзавце из Мамми не выжмешь по той причине, что ей самой ничего не известно, поэтому со вздохом велел отпустить сутенершу.
А еще через два месяца обнаружили новый труп.
Хильда Бакстон родилась в зажиточной семье. Отец ее занимался реставрацией мебели, считался одним из лучших мастеров графства. Дочери он постарался дать хорошее образование, мечтая выдать ее замуж "за благородного". И даже присмотрел подходящего жениха: отпрыска находившегося на грани разорения дворянского рода.
— Эх, имелся бы у него еще и титул, — вздыхал мистер Бакстон, сидя вечером со стаканчиком шерри в кресле-качалке. — Ну ладно, каков уж есть. Грех жаловаться. Скоро моя девочка будет откликаться на "леди Хильду".
Мистрис Бакстон осуждающе качала головой и напоминала мужу, что жених беден, как церковная мышь.
— Ерунда какая, — отмахивался мистер Бакстон и похлопывал себя по солидному брюшку. — Накопленного мной хватит, чтобы прокормить еще один рот. Да и много ли надо тощему юнцу?
В этом месте он начинал хохотать, а Хильда страдальчески морщилась. Ей вовсе не хотелось замуж за сутулого прыщавого Джефа, но спорить с отцом она не решалась — "золотые руки" мистера Бакстона обладали немалой силой, а хорошую затрещину он считал лучшей воспитательной мерой.
Сбежать из дома Хильду подбила подруга. Минни давно уже хотелось перебраться в город покрупнее, где ее, несомненно, ждала карьера театральной звезды. Вот только денег даже на первое время ей взять было неоткуда, и тут подвернулся такой шанс: у Хильды-то шуршали в кошельке купюры. Девицы удрали из родного городка за две недели до свадьбы. Потрясенный Бакстон несколько дней пил горькую, а потом взялся за поиски. Нанял частного сыщика, и тот через месяц обнаружил беглянку в морге Управления. Оказалось, что две бесшабашные подруги устроились певичками в третьесортную забегаловку. Работали, само собой, по ночам, не брезговали и случайными связями. Не ради денег, нет: Хильда прихватила с собой из дома внушительную сумму. Просто самим себе безголовые девицы казались этакими роковыми женщинами, крутящими мужчинами как угодно. Безостановочно хлюпавшая носом Минни так и не смогла вспомнить, с кем ушла подруга в роковую ночь. А Лоренс повертел в руках прозрачный пакет с тряпичной розой внутри и выругался сквозь зубы.
— Кажется, у нас неприятности, — констатировал Гудвин. — Очень большие неприятности.
Через месяц его слова подтвердились: в городском парке нашли третий труп.
Марию Демпински посетители заведения мадам Жозефины знали под именем Крошка Эм. Хорошенькая
