Зато она прекрасно слышала почему-то в меру язвительные, в меру циничные ответы демона, которые, казалось, распаляли лесных амазонок ещё сильнее.
— Хотите воды? Местная вода творит чудеса.
— А может, помассировать вам плечи?
— Позвольте мне, я справлюсь с этим лучше!
— Как вам, должно быть, досталось! Жаль, нас не было рядом…
Инкуб, щурясь, как сытый кот, принимал знаки внимания с достоинством и благосклонностью короля, окружённого фаворитками. И беглого взгляда, брошенного на эту троицу, хватало, чтобы понять: демон вожделения в своей стихии.
Он совсем не смотрел на Пандору, словно она была пустым местом, но с явным удовольствием улыбался охотницам, так широко, так белозубо, словно они были не на поляне в лесу, а на светском рауте, с высокими бокалами в руках, под прицелом сотен зумов.
Улыбался он, а скулы сводило почему-то у Пандоры.
Когда одна из девиц (кажется, брюнетка, Пандора почему-то с трудом их различала) снова завела песню о том, как, должно быть, досталось такому утончённому господину, не созданному для этой глуши от грязных мужланов, демон заткнул её, положив палец ей на губы.
— Я более, чем в порядке, сладенькая, — хрипло проговорил он. — И если тебе приспичило поиграть в больничку, доктором буду я.
Пандора часто заморгала, не веря в услышанное, но тут же снова превратилась в слух, пусть и каждое слово отдавалось набатом в висках, причиняя острую, пронзительную боль.
— М-м-м, — как интересно, — тут же пропела брюнетка (или рыжая?), — до-окто-ор-р… Скажите, доктор, а у вас никогда не было двух… пациенток… сразу?
Харлей рассмеялся, запрокинув голову, при этом умудряясь держать девушку под прицелом своего пристального взгляда, а Пандора поняла, что ещё слово — и она просто завоет в голос.
Пальцы, которыми обхватывала жестяную кружку, сами собой сжались и раздался обиженный скрежет, а остывший кофе выплеснулся ей на колени.
Очнувшись, она оторвала взгляд от Харлея и охотниц, недоумённо глядя на то, что осталось от кружки, словно не могла понять, как так получилось. Разве это она виновата в том, что натворила? Вздрогнув, поняла, что видел это и бородатый охотник, который сидел неподалёку и точил нож.
Крякнув, он поднялся, и, подойдя к ней, подал ей другую кружку, куда плеснул что-то из фляги на поясе и ободряюще похлопал по плечу.
— Извините, — сдавленным голосом прошептала гарпия, и, морщась, опрокинула содержимое в себя. Откашлявшись, добавила: — Я не хотела, чтобы так поучилось. Мне жаль…
— Это инкуб, птичка, — пожал плечами охотник. — Такова их природа.
— Природа, — глухо повторила Пандора и вытерла губы рукавом.
Охотник, должно быть, сжалился над ней, потому что крикнул:
— Сворачиваемся! Раз никого больше не ждём, выезжаем через полчаса.
— Но до экспресса уйма времени! — попыталась надуть губы рыжая. — Что мы забыли в Жемчужине? Там же с ума от скуки можно сойти, — и послала обольстительную улыбку демону.
— Ничего, найдём, чем заняться, — сурово отрезал охотник, который был, видимо, здесь за главного. — Кто как, а я собираюсь вымыться, наконец, как король тритонов в гостиничной ванне и забыть о комарах.
— М-м, ванна, как интересно, — пропела брюнетка и словно невзначай прижалась пышной грудью к плечу демона. — Там всё такое белое… Так и наталкивает на фантазии, как две новенькие медсестры запираются с доктором в операционной…
Она хотела ещё что-то добавить, но всё же, повинуясь пристальному взгляду главного, деланно вздохнула и поднялась, снова пару раз задев инкуба грудью.
Пандора скрежетала зубами и, чувствуя себя последней дурой и просто использованной, выброшенной на помойку вещью, по-прежнему не сводила глаз с демона. Проклинала себя за это, взывала к остаткам гордости, но не находила их. И оторваться от безупречного лица Харлея была не в силах.
Инкуб же с видимым удовольствием наблюдал то за одной, то за другой фигуркой в пятнистых обтягивающих комбинезонах. Пандора же словно не существовала для него. Пару раз он скользнул по ней взглядом, именно скользнул, не задерживаясь, словно она была пустым местом и он видел сквозь неё. А когда встречался взглядом с одной из охотниц, полные губы инкуба растягивались в многообещающей улыбке.
В городок-пристань Жемчужина добирались на вездеходах.
Причём, когда Пандора собиралась влезть за Харлеем и девицами следом, инкуб захлопнул перед её носом дверь.
Из-за тонированного стекла раздался приглушённый смех и звуки возни, которые как ножом полоснули гарпии по сердцу.
Нечеловеческим усилием заставив слёзы, которое так и норовили брызнуть из глаз, заползти обратно, гарпия тряхнула головой и рывком распахнула дверцу.
Харлей, расположившийся между двумя глупо хихикающими охотницами, равнодушно бросил:
— Мест нет, сладенькая. Попытай счастья в другой тачке.
Сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев, гарпия процедила:
— Мы должны быть в одном мобиле.
— Умеешь ты, детка, испортить всё веселье.
Криво улыбнувшись, Пандора выдавила сквозь зубы:
— В этом вся я.
— Тебя одну ждём! — бросила ей свысока рыжая нахалка. — Мобилей мало? Или, может, полетишь над нами воздушным эскортом?
— А вот это будет забавно, — промурлыкал Харлей, одобрительно похлопав рыжую по бедру.
Пандора с ожесточением моргала, не веря своим глазам и ушам. Перед ней, в мобиле, на расстоянии вытянутой руки по-прежнему сидел Харлей, только вот это был не он. Не он, вихрь её дери! С самой первой минуты их знакомства демон не смотрел на неё так равнодушно, с ощутимой долей брезгливости. Так смотрят на мусор, на досадное насекомое, на раздавленную ядовитую жабу, наконец!
Хуже всего, что он совсем не вступался за неё перед ушлыми девицами, отпускающими язвительные замечания по поводу её настырности, которая не подобает девушке, отсутствию чувства гордости и самоуважения («…детка! Мужчинам не нравятся попрошайки! Смирись уже!») и даже ощипанных крыльев…
Когда после очередного пассажа рыжей твари она готова была вцепиться той в космы и выволочь наружу силой, взревел мотор двигателя.
Пандора вздрогнула. Неужели им всем всё равно? Неужели ей и вправду придётся лететь над процессией?!
— Прыгай ко мне, птичка, — раздался грубый голос с первого сиденья. Перегнувшись через пассажирское кресло, водитель распахнул дверь. — А вы прикусили бы языки. Вы свою работу сделали. А девчушка при исполнении.
Проглотив «девчушку», гарпия быстро взобралась на переднее сиденье и набросила на плечо ремень безопасности. Она не отрывала взгляда от зеркала заднего вида, глядя, как инкуб с улыбкой мартовского кота нашёптывает что-то в розовые ушки охотниц, те пунцовеют, облизываются и ёрзают так, словно решили протереть кожаное сиденье насквозь.
Как же так? Что с ним случилось? Что произошло? Где тот Харлей, который подхватил её на руки, целуя, когда они спускались по лестнице? Который пялился
