— Понятно, но для чего ты надела его на чучело? — Я пока не понимал ход её мыслей.
— Попробуй атаковать это, как ты сказал, чучело своими алмазными иглами.
Пешка присела на край стола и стала наблюдать. Я создал алмазную иглу и несильно бросил её в чучело, не хватало ещё, что бы я продырявил стены дома, в случае если амулет не сработает.
— Как я и думала. — Пешка не была удивлена в отличие от меня. — Твои алмазные иглы полностью игнорируют магическую защиту.
Действительно, неожиданно. — Я почесал затылок, старая привычка, которая ещё не проявлялась в этом мире. — Может амулет не работает?
Вместо ответа Пешка сформировала маленький огненный шарик и бросила в манекен, огонь не долетел, примерно, полметра и потух.
— Попробуй ещё одну иглу.
Я попробовал, но эффект оказался тот же. Игла прошла сквозь защиту, не встретив сопротивление. Лишь дверь от кладовой, находящаяся позади манекена получила вторую ямку.
— Но откуда ты узнала, что иглам эта защита нипочём? — Я был сильно удивлён познаниями, моей не слишком смышлёной подруги.
— Бой с рыцарями. Я узнавала у офицера стражи, на них были похожие защитные амулеты, но тебя это не остановило. — Пешка пристально смотрела на меня. — Ты понимаешь, что твоя разработка ломает фундаментальные познания о магии? И ладно иглы. Возможно, что во всём мире только ты можешь использовать их. После прошлой попытки создать такую иглу, я чуть сознание не потеряла от магического истощения. А при максимально плотном сжатии сырой силы у меня получается плотный кусок сырой силы, который на дереве оставит маленькую вмятину. Есть ещё твоя, так называемая, защитная линза, которая сводит на нет абсолютно любое направленное заклинание, положительное или отрицательное. Кто же ты такой? Мальчик почти тринадцати лет?
— Но так и есть. Ты же знаешь, о моём прошлом. И ты чувствуешь правду.
— Да, всё тобой сказанное — правда, но ты что-то недоговариваешь.
— А ты, правда, хочешь знать? — Я посмотрел на Пешку взглядом, полным усталости.
— Нет. Чем меньше я знаю, тем безопаснее. Мне до сих пор не по себе, что ты граф. Лучше не знать.
— Ты многому научилась. Наклонись, я кое-что тебе скажу на ушко. — Я дождался пока Пешка слегка наклонится, пододвинулся к её уху, а затем поцеловал в щёку.
Увернувшись от её шутливого удара, я побежал наверх, громко смеясь. Да, по-ребячески, но я и есть ребёнок.
Глава 27
Рассуждения в пути.
Несколько часов назад мы покинули город. Легкой рысью, преодолевая километр за километром, мы двигались к Каменным вратам. Когда-то я учился ездить верхом, но с тех пор прошло много времени, да и Пешка, хоть и умела управлять лошадью, была непривычна к этому делу, а за последнее время мы редко брали лошадей в гильдии. А если и брали, то ненадолго. Здесь же нам предстоит два дня верхом в пути. Но, судя по нашему темпу, добираться, скорее всего, будем три дня. Примерно раз в час мы делали небольшой перерыв, минут на пять, размять ноги. Но мне кажется, что от этого было только хуже. Уезжая из города, я оставил для недавнего вора записку, а в том, что тот придёт к нам в дом, я не сомневался. И, чтобы тот наверняка не пропустил, положил её на стул, который поставил сразу за входной дверью. Надеюсь, что его заинтересует моё предложение.
Теперь, когда нам придётся провести много времени в седле, у меня оказалось невероятно большое количество времени, чтобы подумать. Моя способность контролировать и конструировать заклинания из сырой, силы немного странные. Алмазные иглы спокойно проходят против зачарования защиты. К сожалению, мой учитель Кинтор, не обучал меня дисциплине зачарования предметов. Мне известно, что для создания зачарованных вещей или артефактов, необходим начертательный круг, но что он собой представляет, и как его создать, я ни имел не малейшего понятия. Скорее всего, защитная структура зачарования рассчитана на ослабление или полное уничтожение именно заклинания созданного начертательными рунами, а так как мои иглы состоят из сырой силы, то и защита на них не действует. А значит, мои разработки могут быть отличным оружием или защитой. Вот только у меня не было новых идей, как можно использовать сырую силу. Точнее одна идея была, но тут нужны эксперименты, сходу такое не попробуешь.
В этом мире на каждом шагу подстерегала опасность, на деревню могла напасть неведомая тварь. Наёмники группами гибли на разных заданиях, а на их место приходили новые. Неведомые болезни. Войны. Бандиты. Меня всегда интересовал вопрос, как при таком уровне смертности, разумные расы ещё не вымерли? Но ответ был довольно простой. При высоком уровне смертности, так же была и высокая рождаемость. В моей семье графа, было пять детей. На привале, спросив у Пешки, есть ли у неё братья и сёстры, я получил ответ, что у неё семь братьев и четыре сестры. Некоторые уже умерли. И так в каждой семье. Семь-десять детей в одной семье было вполне нормальным явлением.
— Ты решил узнать о моём родном селении? — Спросила Пешка. — Я же обещала тебе рассказать, когда ты поведаешь о своём прошлом.
— Нет. — Я отрицательно покачал головой. Я решил последовать своему собственному совету, чем меньше информации знаю, тем безопаснее.
— А что может быть опасного истории моей деревни?
— Поверь, Опасность может оказаться там, где её ожидаешь меньше всего. — Я решил, что сейчас это знание будет лишь тяготить меня.
Больше этот вопрос мы не затрагивали. Задавала мне вопросы о моём детстве, но, честно говоря, мне и вспоминать было нечего. Моё детство — тренировочный полигон. Наука, магия, искусство выживания, боевые искусства. Рассказывать о тренировках подробно я не видел смысла, лишь поведал ей в общих чертах. Куда интересней был рассказ Пешки о своём детстве. Игры, развлечения, работа в поле, знакомство с лошадьми, собирательство. Посиделки с братьями и сёстрами у костра, случайно подожженный стог сена. Ага, случайно. Так же Пешка поведала, что читать и писа́ть она научилась у себя дома, от родителей. Оказывается, в мире Солтона, издревле читать учили всех, причём бесплатно, постепенно это обязанность перешла к родителям. Кроме того, если по каким-либо причинам человек не был обучен чтению и письму, то во
