Клем не смогла ответить, большущий ком застрял в горле, когда она увидела глаза бедной девочки, полные слез.
— Это правда? Дружишь из жалости?
— Нет, Сэми… пожалуйста.
Девочка не стала слушать оправданий подруги-предательницы и бросилась бежать вниз по склону. Клем несколько минут смотрела ей вслед, а после обернулась к Тее, уже успевшей улечься на траву и сурово сказала:
— Ты была с ней очень жестока.
— А ты заплачь еще или беги за ней, утешь, — зло бросила та в ответ.
— А вот и побегу.
— Беги, но только если сделаешь это, я больше не буду с тобой дружить.
Клем несколько секунд потрясенно смотрела на подругу, с которой никогда так не ссорилась, да она вообще никогда с ней не ссорилась, а тут такой ультиматум. Клем не любила ультиматумы и предпочитала решать их просто — ставя свои.
— А я не буду с тобой дружить, если ты перед ней не извинишься.
— Ага, сейчас, — фыркнула Тея.
— Я не шучу! — строго, как мама, сказала Клем, и подруга ее поняла, повернулась, посмотрела, вздохнула, признавая, что слегка перегнула палку и неохотно сдалась:
— Ладно. Я извинюсь, ты довольна?
— Да, — улыбнулась Клем, так лучезарно, что Тея не могла не улыбнуться в ответ. Похлопала по покрывалу, приглашая сесть рядом, и когда та уселась, взяла подругу за руку.
— Прости, что ударила тебя.
— Ты не со зла. Но удар у тебя тяжелый. Надо быть осторожнее.
— Ты прямо как Инар говоришь.
— Ты тоже его била?
— Это случайно вышло, — покраснела Тея. — Я неудачно повернулась, а он слишком близко стоял.
Клем рассмеялась, представив эту картину, и потрогала царапину на запястье, не сразу заметив, что на этом самом запястье чего-то не хватает. Но, как только она подумала об этом, Тея воскликнула:
— Клем, смотри, начинается.
Девочка задрала голову к небу но, присмотревшись, поняла, что это падает вовсе не звезда, а что-то иное. Оно ударило по защитному куполу, вызвав дрожь. За одним, последовал еще один удар, затем еще один и еще… купол задрожал, накалился, стал видимым, а затем они услышали взрыв, такой сильный и противоестественный, что обе вздрогнули от ужаса. Вскочили, бросились бежать на вершину холма, пока не увидели, как горят амбары.
— Драконы! — в панике воскликнула Клем. — Там драконы!
Девочки кинулись туда, но новый взрыв остановил их. Сверху. Купол трещал по швам.
— Что происходит? — испуганно всхлипнула Тея.
А Клем поняла без подсказок и едва слышно прошептала:
— Нападение…
Мать всех драконов прервала воспоминание из прошлого и посмотрела на одного из своих жрецов, который пришел смазать ее серый, уже давно не искрящийся бок живительным маслом. Жрецы все еще верили, что эта ничтожная мера сможет помочь, но Мать знала — ее излечение зависит от куда более серьезных мер, и масло, даже самое живительное не вернет драконам магию.
Это началось двадцать лет назад, в тот день, когда повелитель Илларии Дариан позволил случиться величайшей несправедливости, и продолжилось, когда повелитель умер, когда не смог спасти свою этари, когда жестокость дэйвов стерла с лица земли свободный город полукровок, их край, их убежище, их самих. Тогда выжили немногие, но никто из них уже никогда этого не забудет, как и она сама.
Зло, совершенное тогда нельзя было предотвратить, как нельзя предотвратить и то, что магия постепенно покидает ее, лишая сил, покидает радужных драконов. Прошло двадцать лет, и потомство, что ежегодно давали драконы, сократилось наполовину. Она знала, что если это не изменить, то в итоге радужные драконы начнут вырождаться. Еще двадцать лет и их не останется, ничего не останется. Пока дэйвы не хотели этого понимать, пока они верили в свою исключительность и силу, пока…
Очень скоро они поймут, но Мать боялась, что это случится слишком поздно, когда уже ничего нельзя будет сделать. Ведь все зависит от них, от этих трех маленьких девочек из воспоминаний, и каждой придется делать свой непростой выбор. Хватит ли им на это сил? Мать всех драконов не знала, но уже ничем не могла помочь. Колесо судьбы завертелось, раскрутилось, а ей осталось только одно — пожинать его плоды. Какими бы горькими они не были.
ГЛАВА 1 Вызов
— Да!
— А я сказал, нет! И это не обсуждается.
— Это ты так думаешь. Я уже взрослая и вполне могу решать сама, что мне делать и как.
— Я тогда буду считать тебя взрослой, когда ты научишься вести себя как взрослая.
— Если ты намекаешь на эриса Флемора из Дома Гончих псов, то он сам…
— Принцессе Илларии не позволительно вести себя подобным образом.
— Да этот индюк оскорбил Клем!
— Клем, в отличие от тебя, достаточно взрослая, чтобы самой справиться с несдержанностью эриса.
— Ты просто хочешь заставить меня подчиняться твоим глупым правилам морали. Были бы живы родители, они бы…
— Если бы родители были живы, — перебил девушку мужчина, — им было бы стыдно за твое поведение, за твое безрассудство, за то, что ты ведешь себя, как…
— Как? Ну, как? — выкрикнула темноволосая полукровка, вскочив с собственной кровати и глядя в магический экран связи.
— Возьми себя в руки, Тея. Иначе мы наговорим друг другу много того, о чем потом пожалеем.
— Ты… ты… ты упрямый осел! — окончательно разозлилась девушка.
— Кричи громче, тебя не вся академия еще слышала.
— И прокричу. Во весь голос кричать буду. Ты не имеешь права вмешиваться в программу моего обучения и ставить свои условия. Я поеду изучать песчаных драконов, как все. И не буду сидеть в Дарранате все каникулы, как тебе хочется.
— Будешь! Я так сказал!
Мужчина приблизился и опалил девушку своим жестким, непреклонным взглядом. Даже зная, что сейчас он находится далеко, и это всего лишь магическая проекция, его взгляд действовал на нее едва ли не сильнее, чем все его доводы и угрозы. Как же она ненавидела этот взгляд, его безразличное упрямство, но и поделать ни с тем, ни с другим ничего не могла. Если Инар что-то решил, то переубедить его не мог никто, разве что… Девушка застыла на мгновение, а через секунду победно усмехнулась.
— Хорошо, я выполню твои абсурдные требования, но только после того, как ты выполнишь мои.
— И что же это за требования? — прищурился мужчина.
— Их не много, всего одно. Я хочу, чтобы ты наконец разрешил Клем пройти инициацию Тени.
Взгляд
