Я подпрыгнула, но Тристан уже зашевелился, с мрачной решимостью вытаскивая дезинфекторы, бинты, иглу и нить. Он посмотрел вверх, его голубые глаза встретились с моими, и я увидела необузданные эмоции под этой непроницаемой маской солдата. Ком подкатил к горлу, и, осторожно опустив Гаррета на землю, я взяла медицинское снаряжение. В течение последующих нескольких минут мы старались спасти от смерти солдата, которого так любили, в безжизненной пустыне недалеко от Солт-Лейк-Сити, пока Райли нависал над нами обоими, связанный с Гарретом тонким красным потоком. Выражение его лица было мрачнее грозовой тучи.
Райли
«Вау, голова уже кружится».
Меня качнуло, и я сжал зубы, когда на меня нахлынуло головокружение, заставившее отступить на шаг назад. К счастью, Эмбер и Сент-Энтони, склонившиеся над солдатом, казалось, ничего не заметили. Они залатали его многочисленные раны, забинтовывая и зашивая, и теперь он лежал между ними на соляной пустоши, смертельно неподвижный, практически такой же белый, как земля под ним. Я посмотрел на Эмбер, на слезы, бегущие по ее щекам, и задумался, будет ли она плакать по мне, если когда-либо придет мой черед.
– Он еще живой? – грубо спросил я.
Другой солдат Святого Георгия прощупал его запястье, затем кивнул и со вздохом опустился на корточки.
– Да, – ответил он таким же резким тоном. – Пока что.
– Ну, это хорошо. Не хотелось бы, чтобы меня стошнило зря. – Я наблюдал, как он осторожно вынимает трубку из руки солдата и закрывает последнюю рану. Трубка упала на землю, и моя кровь растеклась по соли.
– Вам следует уйти, – тихо произнес Сент-Энтони, не глядя на меня. – Уведите его отсюда. Пока не прибыли остальные из Ордена.
Я устало кивнул.
– Позвоню Уэсу, – обратился я к Эмбер. Мой человеческий друг-хакер остался в запасе, готовый примчаться к нам, если что-то пойдет не так. А данную ситуацию я бы расценил как очень, очень плохую. – Он будет здесь через пару минут.
Девушка кивнула, не посмотрев на меня, все ее внимание было приковано к солдату, и я заглушил рокот рычания в горле. Вместо этого я вытащил телефон из кармана и нажал знакомую кнопку.
– Скажи мне, что ты не умер, Райли, – послышалась лаконичная английская речь на том конце. Я вздохнул.
– Нет, Уэс. Мне снесли голову, а это просто мой дух разговаривает с тобой из загробного мира. О чем, черт возьми, ты вообще думаешь?
– Что ж, раз ты звонишь мне, я так понимаю, дела идут не так, как планировалось. Орденец ухитрился умереть?
Я посмотрел вниз на Эмбер и солдата.
– Может быть.
– Может быть? Что это за гребаный ответ такой? Он либо жив, либо нет.
– Это сложно. – Я объяснил ситуацию и что к ней привело так кратко, как только мог. Уэс уже знал, что Патриарх, лидер Святого Георгия, вызвал Гаррета на смертельный поединок. Солдат победил его и заставил сдаться, закончив бой. Но потом совершил ошибку. Пощадил его. И пока солдат возвращался назад, Патриарх вытащил пистолет и выстрелил ему в спину. С этим движением оборвалась и его жизнь, когда один из его собственных секундантов отреагировал, выпустив несколько пуль в своего бывшего Патриарха, но было уже слишком поздно, чтобы помочь солдату, который сейчас лежал, словно мертвый, на солевой равнине за пределами города.
– Это слишком громкая честь и слава орденцу, – пробормотал я, обращаясь к ошеломленной тишине на другом конце. – Поэтому сейчас нам нужно забрать его и самим быстро убраться отсюда. Сможешь это устроить?
– Проклятье, Райли, – вздохнул Уэс. – Ты можешь хотя бы раз попасть в передрягу, чтобы один из вас не оказался при смерти? – Последовала пауза, и я услышал рев двигателя, когда тот с рокотанием ожил. – Буду так скоро, как только смогу. Постарайся не позволить кому-нибудь еще получить пулю, ладно?
– Еще кое-что, – сказал я, понижая голос практически до шепота и поворачиваясь спиной к опустившейся на колени троице. – Ввожу аварийный переход на Наземный протокол сейчас же. – Разошли сигнал по всей подпольной организации, во все пристанища.
– Черт, Райли, – Уэс сделал вдох. – Все настолько плохо?
– Лидер Святого Георгия, самая большая шишка, только что был убит. Даже если они не обвинят нас – что как раз и сделают, можешь быть в этом уверен – начнет твориться полное безумие. Я не хочу, чтобы кто-либо из наших высовывался, когда все полетит к чертям. Никто не переезжает и даже чешуйки не показывает из-за двери, пока я не скажу обратное.
– Проще простого, – пробормотал Уэс, и едва уловимый стук по клавиатуре донесся из трубки. Даже когда Уэс находился в экстренной ситуации, его ноутбук никогда не покидал своего места. – Запуск протокола… сейчас. – Он снова устало вздохнул. – Готово. Итак, я полагаю, теперь мы направимся в какую-нибудь норку и станем наблюдать за тем, как чертовски сильно взбесится Орден, когда до них дойдут новости.
– Приезжай как можно скорее, Уэс.
– С радостью. Уже в пути.
Я опустил телефон и взглянул на Сент-Энтони, выдавливая усмешку. – Не думаю, что вы, люди, принесли носилки.
– Вообще-то, принесли. – Другой солдат все еще стоял на коленях в соли рядом с телом Себастьяна. Его голос звучал мрачно, но по телу едва заметно пробежала дрожь. – Орден всегда приходит подготовленный. Хотя мы полагали, что будет… всего одно тело.
По коже пробежал холодок, сопровождаемый головокружением. Я поднял глаза и посмотрел перед собой за горстку людей туда, где в нескольких метрах на соли лежал неподвижный съежившийся силуэт в белых одеждах. Подобно солдату, он был покрыт кровью, по спине по некогда безупречной форме растеклось красное пятно в том месте, где пули прорвались через тело. Патриарх Ордена Святого Георгия лежал мертвым там, где упал, с тем самым последним взглядом, полным неверия и ярости.
Думаю, я бы тоже удивился, будучи застреленным в спину одним из своих собственных солдат. И не тем, которого я вызвал на смертельную драку.
– Тристан Сент-Энтони, – раздался позади нас новый голос, тихий и равнодушный. Я увидел, как человек на мгновение закрыл глаза, прежде чем поднять голову.
– Сэр.
– Вставай. Отойди от драконов, сейчас же.
Сент-Энтони немедленно подчинился, хотя его движения были натянутыми, когда он поднялся и шагнул прочь от Эмбер и меня. Его лицо выражало старательное равнодушие, когда он повернулся, чтобы встретиться взглядом с мужчиной, стоящим позади нас. «Мартин, – вспомнил я, – так Патриарх его называл – лейтенант Мартин». Он оказался некрупным и невысоким; был старше и являлся обладателем того волевого характера, который я часто встречал у командиров подразделений и ветеранов-убийц. Сент-Энтони стоял по стойке «смирно», его взгляд был направлен строго вперед, пока второй солдат оценивал его своими безжалостными черными глазами.
Я напряженно наблюдал, гадая, собирается ли он пристрелить молодого солдата прямо здесь. Возможно, казнить его
