Вот и получается, что не семь часов я пропедалировал, а только три. Потому и жив остался.
Первый опыт применения подводной лодки в боевых условиях принес мне массу важной информации. Первый – выявление собственного конструктивного просчета. Ошибку с клапанами я уже вычислил. И теперь сомневаюсь – следует ли ее устранять. Это не от лени. Тут другое. Обшивка. Я ведь полагал, что при погружении возросшее наружное давление раздавит деревянный корпус. Отсюда – его избыточная толщина. В результате за счет семи сантиметров толщины стенки у меня набежало лишних восемьсот квадратных сантиметров поперечного сечения, а это около пятнадцати процентов общей ее величины.
Скажете – мелочи? Так у меня все построено на учете мелочей. Те же передние кромки рам защиты рулей глубины застроганы наостро, чтобы лучше резали воду. Поработали бы вы с мое педалями – совсем бы иначе рассуждали.
Так вот. Если давление внутреннее равно наружному, то обшивку можно делать тоньше. Лучше всего подошел бы железный лист, но нет уверенности, что возможность его использовать будет предоставлена в мое распоряжение. Вон, тот же Макаров вынашивает проект быстроходного катера, специально приспособленного для действия с минами. И что вы думаете? Не дают ему хода. Поминал уже я, что у начальства мозги завсегда как-то не так работают, не то что у нормальных людей.
Так то катер, штука привычная и понятная. А уж на постройку лодки вообще ни денег не выцарапать, ни мощностей заводских. Во всяком случае, я не знаю, как это сделать. Потому и рассчитываю только на то, что могу соорудить сам из того, до чего способен дотянуться. А то бы и набор лодки тоже сделал металлическим. Профили вместо толстых брусьев занимают намного меньше места – значит, с их использованием удастся сэкономить пространство и уменьшить внешний размер, выиграв в сечении судна. Имею в виду вертикальное размерение, поскольку горизонтальное определяет ширина плеч. Немного, конечно, выиграешь и тут, а то станешь биться коленями о палубу, но все это – в мою пользу.
А вот с клапанами все же придется помудрить. При нырке давление внутри корпуса выравнивается с наружным не сразу, а по мере того, как я его «надышиваю». В лодке с тонкими стенками меня за это время может просто расплющить. А теперь потребуется специальное устройство, несложное кстати. Я его и тут на корабле изготовить смогу – у старшего механика Павловского и материалы отыщутся, и инструмент, и приспособления. Где, спросите, я найду нужную пружину? Не, ну что вы на законе Гука так зациклились?! Нужное усилие легко получить и от гравитационного поля земли, подобрав для этого соответствующий грузик.
Хотя существенно переделывать свою лодку я не собираюсь – она и так сдюжит пару атмосфер избыточного. Не к спеху мне. А с проблемами, которые возникают от невозможности сохранить внутри корпуса постоянное давление, буду бороться организационно. Летать низенько-низенько. То есть ходить на минимальных глубинах. И нырять ненадолго, только если спрятаться нужно или под бонами проплыть. Дыхательное оборудование того класса, что использовалось в двадцать первом веке, мне с наскока не одолеть, тем более, что даже идей насчет этого нет никаких. Вот так-то. И почитать толком негде потому, что нужные книги наверняка еще не написаны. Вообще-то Степан Осипович подбрасывал мне и журналы, и газеты, и брошюры разные по технике – он в курсе нынешних достижений прогресса. Так, знаете, оказывается, свинцовые аккумуляторы уже известны. А еще электродвигатели с генераторами. Даже ведутся опыты с электрическим освещением. Почему-то в Париже. Яблочков, между прочим, занимается. Отлично помню, что он в лампе в качестве нити накаливания использовал обугленное волокно бамбука.
Ни за что не стану докладывать ему про вольфрамовую проволоку. Подхлестывать технический прогресс – не моя задача. Буду управляться с тем, что в этом времени и так имеется. А те, кто помнит автомобильные аккумуляторы, в которые надо было подливать дистиллированную воду, не забывать о сульфатации, и следить за плотностью электролита, не дадут соврать – ничего суперсложного в них нет. Только аккуратность требуется. Но об этом в другой раз. Сашку Клемина уже сняли с поста и вызвали к лодке. Интересно, что у них стряслось? Я-то сейчас на положении больного расхаживаю в роскошном халате с кистями, и меня вообще не трогают.
* * *Ситуация ожидаемая. Механика моего самоле… субмарины позвали не просто так, а для того, чтобы выручить Степана Осиповича. Вот ради этого и освободили матроса с поста. Нужно снять щит палубы перед рубкой, чтобы разглядеть, за что зацепился наш командир. Естественно, у меня имеются возражения, и другому матросу, что стоит наготове с ключом в руке, я подаю сигнал не крутить.
Головки болтов снаружи, но гайки-то внутри. И как прикажете их удерживать от прокручивания, если из-за широких макаровских плеч невозможно просунуть руку внутрь. Нет, до ближайших мест крепления с грехом пополам дотянулись бы, а вот к дальним пробраться можно, только погрузив плечо внутрь по самую шею.
Все смотрят на меня.
– Господин лейтенант, а вы штаны расстегните. Потом я вас малой подачей извлеку.
Минута молчания.
Копошение в лодке.
– Готово, Петр Семенович. Только, пожалуйста, уши мне не оторвите, когда станете тянуть. – Хорошо, когда командир знает толк в шутке. И не потерял присутствия духа. Все прячут улыбки в усах. Мой выход.
– Будьте любезны, нащупайте левой пяткой упор, закрепленный на борту.
– Есть, нащупал.
– Зацепитесь за него и подтянитесь ногой, чтобы провалиться обратно.
– Готово.
– Теперь выпрастывайте левую руку. Плечо назад, сгибайте локоть через горизонталь к себе и проводите ладонь мимо правого плеча. Отлично. Оттолкнитесь ею от горловины и подтяните к себе локоть правой.
– Уперся.
– Все правильно. Там труба. Теперь сгибайте правую в локте и тянитесь к левому плечу. Давайте сюда левую. И правую.
Так вот потихоньку и доставал я командира, пока не послышался треск разрываемой ткани. Потом уже скорее дело пошло. Хорошо. А то при моих командах «Попа вправо» и «Прогнитесь вперед» многие зрители откровенно прыскали.
– Ох, Петр Семенович. Не корабль у вас, а пыточное приспособление.
– И не говорите, Степан Осипович. Чистое наказание. Кстати, у нас ведь Клемин не до конца отстоял положенное. Вот пусть он и отбудет это самое наказание. Ну-ка, братец, полезай долеживать!
Сашка мигом слупил с себя всю одежду и нырнул в люк ногами вперед. Любо-дорого смотреть, как молодое гибкое тело проделывает то, что каждый раз дается мне с заметным трудом.
– Ловок, шельмец, – Макаров, хоть и в разодранных брюках,
