Вышли мы в поход не единой группой, а поодиночке. Корабль обеспечения, подводная лодка. Потом снова корабль обеспечения, а за ним две подводные лодки. Замыкающий – «Великий князь Константин». По официальной версии пароходы везли в Посьет казачьи сотни, а «пароходики» – кто пеньку, кто лен, кто паклю. Заходы в порт для них не планировались, так что главным условием скрытности оставалось стремление избегать встреч с военными или иными кораблями.
Имелось у нас и вундерваффе – чудо-оружие по этим временам. Радиосвязь. С антеннами, растянутыми на верхушках мачт, корабли слышали друг друга миль за пятьдесят. До лодки дотягивались на тридцать, а с лодки на лодку – десятка полтора. Это если в надводном положении поднять перископ. Признаюсь, поначалу командиры кораблей натурально шалили, обмениваясь сообщениями по делу и без. Я даже останавливал Львовича, намеревавшегося их урезонить:
– Пусть и сами привыкнут, и телеграфистам практика хорошая. В дороге все равно потренироваться не получится. До самого Аденского залива будем двигаться с интервалом в пару суток.
Сам я со штабом следовал на головном корабле и поглядывал то на млеющих под лучами ласкового солнышка казаков, то на седую равнину моря, то на живописные пейзажи пробегающих мимо берегов. Пытался планировать предстоящую кампанию, мыслить стратегически и сочинять заковыристые комбинации по выкуриванию французов из зоны Тонкинского залива. Но как-то без огонька это дело шло. То есть понятно, что следует прервать сообщение удаленной колонии с остальным миром, и тогда местные – вьетнамцы и китайцы – рано или поздно уконтрапупят французов. Собственно, большего мы своими силами добиться в принципе не можем. Однако как сокрыть нашу причастность к содеянному от глаз мировой общественности – вот это действительно проблема из проблем. Да и в дороге всякое случается, а за тем, кто, куда и зачем идет, присматривает много внимательных глаз.
А как штормовая волна смоет с подводной лодки декорации? Или кто-то поблизости потерпит бедствие, и его придется затаскивать на борт? Да мало ли что стрясется – разве все предугадаешь? Вот почему я так рад тому, что лично знаю всех командиров. Они представляются мне людьми самостоятельными и решительными. На то и уповаю.
– Посмотрите направо, Петр Семенович! – Михаил Львович протягивает мне бинокль, и я внимательно изучаю северный берег Дарданелл.
– Право, решительно ничего примечательного.
– Тут размещены одиннадцатидюймовые мортирные батареи.
– Надо же, совершенно не видны.
– И это прекрасно. Достать до них из морских орудий крайне непросто. Говорят – вообще невозможно из-за складок местности, за которыми они укрыты.
– Удивительно, до чего турки додумались!
– Они тут ни при чем. Пушки и прислуга наши, как и полк охраны. Султан уговорил Александра Александровича за скромную плату оказать ему услугу по закрытию этого пути для нежеланных гостей. Знаете, очень полезно, как оказалось, дружить с соседями. Вы представляете, сколько русской крови пришлось бы пролить пять лет тому назад, чтобы добиться этого же результата?
Я промолчал о том, что, несмотря на реки крови, этого результата все равно не удалось бы добиться. А собеседник, напротив, продолжал повествовать:
– Многих трудов, конечно, стоило столько рекрутов магометанского вероисповедания выучить на артиллеристов. Они обычно способней в других родах войск. Да чего уж греха таить – все равно осталось половина православных, если не поболее. Но мусульманские товарищи местным об этом не рассказывают. Хотя в этих краях живет много греков, но так всем спокойней. Зато на время намаза христиане подменяют часовых.
– А как же с батюшкой вопрос-то решили?
– А чего решать-то? Вдвоем с муллой и работают, просто наш рясу только в рабочем помещении надевает, а по расположению передвигается в мирском одеянии.
* * *В Эгейском море у одного из островов подождали лодку Подъяпольского. Не встречались с ней, а просто в назначенный час обменялись радиограммами. И побежали к Порт-Саиду. У нас скорость хода заметно выше, так что возможность искупаться в теплом море представится еще не раз. После Крита мы вообще целые сутки шли под одними парусами – уж очень ветер оказался благоприятный, а нам было желательно не слишком убегать от подводной лодки, чтобы оставаться с ней на связи.
Сам Суэцкий канал по распоряжению египетского хедива – так здесь называют главу государства – для русских кораблей доступен настолько же, насколько и Босфор с Дарданеллами. И береговую батарею у входа в него Михаил Львович мне тоже показал. Ну, вы поняли, чью. Тут уж никаких мортир в складках местности – все в открытую.
В Суэце забункеровались и тронулись дальше.
* * *– Семеныч! Радио от Подъяпольского! Британский крейсер дал ему команду лечь в дрейф, – я уже несусь к телеграфному аппарату и чувствую, как меня тянет вбок. Мы заложили циркуляцию, разворачиваясь на обратный курс, и резко увеличили скорость.
Вот ведь взялся откуда-то на нашу голову какой-то обормот! Что ему надо в нейтральных водах от мирного судна? Торпеду в борт? Насколько я знаю Ивана Ивановича – за ним не заржавеет. Это с товарищами он мягок, да, говорят, в семье – добрая душа.
– Что ответили?
– Что приняли четко. Он еще добавил, что станет торпедировать патрульного.
Киваю. Ситуация развивается закономерно. Ни в коем случае нельзя допустить осмотра подводной лодки чужим военным кораблем. Тревожно вглядываюсь вдаль и фиксирую, как приходят в состояние боевой готовности казаки, как сдвигаются вперед по палубе гребные суда, а их места на шлюпбалках занимают торпедные катера. Слышу распоряжения относительно приготовления торпеды в первом аппарате и ныряльщика во втором.
Балалайка на баке выводит «Пойду ль я, выйду ль я, да», – и два крепких парня в шортах проходят гоголем, разгоняя кровушку по жилочкам перед упаковкой в трубы подводных лодок. Расчеты пушек извлекли орудия с мест хранения и готовы в считанные минуты установить их на уже подготовленные турели.
«Веста» намерена кусаться.
Ведь буквально полчаса прошло с момента, как мы разошлись встречными курсами с канонеркой, следующей под британским флагом. Ха! А ведь как точно рассчитано! Встреча с лодкой произошла вне поля нашего зрения. То есть по всем законам мира, не знающего, что такое радио, о том, что случилось за нашей кормой, мы узнать не должны. Выходит, нас ведут. Подсматривают издалека и вот решили глянуть поближе.
– Вижу мачты канонерки, – сигнальщик начинает свой доклад и продолжает: – Они подпрыгнули. Наклоняются. Потерял.
Звук взрыва, сильно ослабленный расстоянием, докатился до нас, кажется, через целую вечность.
– Радио от Подъяпольского: пишет, что корабль британский разорвало в клочья. Пытается отыскать оставшихся на плаву.
– Всем отбой, – это уже командир корабля распоряжается. «Веста» торопливо приводит себя в состояние добропорядочного пассажирского парохода, но курса не меняет и скорости не
