Как вы поняли, Николаю Александровичу никто не сказал, что он узнан. Почему? А потому, что царевич никому тут не надобен. Сам же он не идиот, чтобы кричать: «Я наследник престола, подайте мне кофию в постель». Да и «не поверили» бы ему. Мне так кажется.
Мордовать его не мордуют, большего, чем с других – не требуют. Было дело поначалу – обломали чутка, но без членовредительства. Когда пирата скрадывали, трусости за парнем не приметили, а в карты с ним никто не садится – он всех обыгрывает, причем по-честному.
Но все равно нам этот кадр тут без надобности.
* * *Пришло сообщение из Тонкина. Готовится проводка группы пароходов в сторону Сайгона. Конвой состоит из двух крейсеров и канонерской лодки. Разумеется, корабли обеспечения помчались им навстречу, раскинув фронт таким образом, чтобы перекрыть сотни полторы миль возможных вариантов пути следования. Перемудрили мы, конечно, – у Камрани караван оказался в видимости берега, так что подозрение о том, что маршрут будет путаным, оказалось преждевременным.
Плелась эта колонна семиузловым ходом – то есть даже подводные лодки могли бы догнать их разок-другой. Но до них дело не дошло. Зацаренный сработал дерзко. Он приметил дымы уже в сумерках, а они здесь короткие. Как смерклось, спустил на воду торпедные катера. Вот они-то и потопили эскортные корабли, подкравшись к ним под прикрытием темноты.
Что тут скажешь! Четкий расчет на короткий период между моментом наступления ночи и восходом луны.
Пиратские джонки, эскортировавшие подводные лодки, притворяющиеся мирными судами, получили четкое целеуказание и успели к добыче еще до рассвета. Наши подводники были ужасно рады тому, что можно прекратить подбрасывать дрова в топки, создающие дым для имитаторов пароходных труб. А то ведь под пристальными взглядами бороздителей этих морей надо было выглядеть естественно.
* * *После этого налета на конвой я собрал свою эскадру посреди моря в месте, где обычно никто не плавает. Лежали в дрейфе на расстоянии устойчивой радиосвязи, чтобы, не приведи Господи, не попасться кому-нибудь на глаза. Не стоило давать даже намека на присутствие в этих водах группы русских судов.
Трудно оценить, кто, когда и как нас видел раньше, и что из этого могло дойти до французов. А уж после разгрома конвоя оказываться в поле зрения кого бы то ни было никакого резона не было вообще. Только «Аргонавта» я отправил в Манилу. Оттуда он и привез распоряжение следовать в Посьет.
* * *Шли мы без приключений тем самым вольным строем, позволить который могли себе, благодаря радиосвязи. Из-за бункеровки на Формозе, которую корабли обеспечения проходили последовательно, и участившихся остановок для ремонта времени это путешествие заняло много. Штормы тоже вызывали задержки. По мере продвижения на север становилось прохладней – вступала в свои права осень.
Конечный пункт – гавань Посьета – производил удручающее впечатление. Здесь кипела стройка, разгружались суда, и совершенно ничего нормально организованного не было. Ни свободных причалов, ни ремонтных мастерских, в услугах которых наши корабли настоятельно нуждались. Гостиница переполнена, а количество лиц китайской национальности не оставляло никаких сомнений в необходимости продолжать маскироваться по-прежнему.
Зато Варька, пардон, контр-адмиральша Макарова с удовольствием пела под гитару для натерпевшихся тропической экзотики моряков. Степан же Осипович настолько поглощен хлопотами, что вырвался буквально на несколько минут, чтобы поздороваться и обменяться парой слов со старыми сослуживцами.
Эскадру нашу не расформировали и даже Михаила Львовича с нее никуда не отозвали. Заказанные запчасти лежали на складах, и керосин для газовых турбин был привезен в достаточном количестве. Крепло предчувствие грядущих походов и головоломных задач. Александр Александрович явно рассчитывал использовать наши возможности для подкрепления своих аргументов за столом переговоров. И наличие флотского формирования под командованием гражданского лица в чине действительного тайного советника с начальником штаба из жандармов чем-то устраивало государя. Это при том, что командиры и команды кораблей носят исключительно форму моряков торгового флота, формулировку приказания начинают со слов: «а не угодно ли вам будет…» и вместо «слушаюсь» отчеканивают: «не извольте беспокоиться», после чего неизменно присовокупляют имя и отчество лица начальствующего. К слову – людей, не закончивших хотя бы гимназии или прогимназии, в числе лиц, допущенных к ныряльщикам… хотя… немало и опытных мастеровых – те гимназиев точно не кончали. Зато мужики все обстоятельные.
В просторном заливе нашелся укромный уголок, где возникли причалы и док для миноносцев – там наши лодки постояли, каждая в свой черед. На кораблях сопровождения ремонтные работы провели в не меньших объемах, но только тогда, когда оборудовали нужными кранами судоремонтный завод. Поставили новые машины тройного расширения – более экономичные по сравнению со старыми горизонтальными компаундами. Собственно, каждая из таких «процедур» занимала пару-тройку месяцев, потому что требовала разборки корабля почти на четверть.
Глядя на эти поистине титанические усилия, я несказанно радовался тому, что у своих подводных лодок подобные мероприятия предусмотрел конструктивно – там многие механизмы требуют частой замены.
Ко мне приехала супруга. Попеняла, что ей стали присылать мое жалованье и она теперь не знает, куда от таких деньжищ деваться. Успокоил, что это я велел. Ну сами посудите – на фига мужику деньги, если он ничего не изобретает? А женщинам много не бывает – они, если есть какой избыток в кошельке, обязательно отыщут того, кто найдет достойный способ от него избавиться… Как я раньше думал. Дусенька вот не отыскала и невероятно от этого мучилась.
Про внешнюю политику Львович меня просветил – мы с ним после истории с «казачком» почуяли друг в друге циников и частенько толковали напрямую. Так вот: планы французам мы все-таки поломали. Какие-то «черные братья» задали им перцу на Красной реке, а китайские войска всыпали по первое число на ее берегах. То есть поначалу европейское оружие превозмогало, но потом прекратился подвоз припасов, и от этого все пошло наперекосяк. Кончилось тем, что пришлось сынам страны гордого петуха уходить из Тонкина, отчего Китай снова распространил на эти земли свое влияние. А вьетнамский император так и остался формальным властителем северных и центральных областей.
В столь понравившийся нам Шонгкау приходил транспорт с винтовками Крнка и патронами к ним. Один из вьетнамских купцов взял их по сходной цене в заметных количествах,
