Прокрутив в голове все эти моменты, Трэш бросился в атаку с таким расчетом, чтобы как можно быстрее оказаться на минимальной дистанции. Зигзагом пошел, мешая прицелиться. И заодно метнул очередной блин, дабы озадачить противника.
Тот ничуть не озадачился. Даже не отпрыгнул, а пусть и быстро, но спокойно шагнул в сторону, чуть пригибаясь. Пропустил стальной диск в сантиметре от каски.
После чего выстрелил.
Очень вовремя выстрелил. На этой дистанции граната должна сработать, расчет верный и точный.
Только Трэш – тоже парень шустрый. Нырнул вперед и в сторону, уходя в кувырок. Миг, и вот он уже снова на ногах, в ореоле вывернутых шипами кусков земли и дерна.
В миг, когда затылок принял горизонтальное положение, по голове врезала увесистая пуля. Крупнокалиберная винтовка поработала, причем момент выбран идеально. Стрелок – просто супер.
Да только все впустую, ведь Трэш – неправильная цель.
Гранатометчик начал суетливо перезаряжаться. Тяжело сохранять спокойствие, когда на тебя мчится эдакая неприятная образина. Убегать бессмысленно, оставаться в принципе тоже. Ну, а что тогда остается? Надеяться на чудо.
Не успеть ему, ни за что не успеть, пускай надеется.
Взмах лапой…
И Трэш едва не рухнул. Такое впечатление, будто не по голове, а по танку врезал. Не просто по танку, а по танку тяжелому, в котором все заброневое пространство залили свинцом.
Тяжесть неимоверная. Лапа мгновенно онемела, стала неродной, деревянной.
А гранатометчик, как ни в чем не бывало, продолжил возню со своей трубой.
Трэш врезал по нему второй лапой. Но уже не наотмашь, а дозированно, аккуратно.
С почти тем же результатом: ни тело, ни амуниция, ни оружие даже не дернулись. А туземец по-прежнему продолжал возиться с гранатометом.
– Да что вы за изверги ненормальные?! – в сердцах выдал Трэш и сдавил туземца обеими лапами, пытаясь если не в блин расплющить, так хотя бы помешать заряжать оружие.
А тот, разобравшись с гранатой, легко выскользнул из тисков, развернулся и помчался прочь со скоростью гоночного мотоцикла. Трэш не способен на столь впечатляющий старт, а ведь он элита, и это не пустое слово.
Как же задрали эти колдуны! Сюрприз за сюрпризом. И откуда такие взялись целой группой? Их будто один к одному подбирали, чтобы народ с ума сводили своими фокусами.
Несмотря на некоторое потрясение от нескончаемых чудес, Трэш продолжал соображать достаточно здраво. Догадался, что полная неуязвимость невозможна, иначе бы этот туземец в одиночку нагнул весь мир. Даже в методичке для новичков указывается, что бессмертных здесь не бывает, у каждого колдуна есть уязвимости и ограничения. Возможно, это умение ограничено жесткими временны́ми рамками, вот и пришлось противнику торопливо удалиться.
Но он недостаточно быстр – очередной блин, отправленный вслед, попал сзади под каску.
И на этот раз попал, как надо, – с костяным треском сокрушаемой шеи и падением безжизненного тела.
Пулеметчика Трэш достал таким же метким броском секунды через три. Тот попытался еще раз повторить трюк с телепортацией, но удалось это слабо. Всего-то на десяток метров в сторону ушел.
Где и остался.
Развернувшись, Трэш ринулся на оставшуюся троицу. Один из туземцев, прекратив терзать бесполезный пулемет, со всех ног помчался к телу ближайшего кваза. Вряд ли захотел поплакать над трупом приятеля, скорее решил воспользоваться одним из его гранатометов.
Этого Трэш прикончил первым, без колдовских сюрпризов. Второй тоже ничем ненормальным не удивил.
И вот уже остался последний – тот самый меткий стрелок с крупнокалиберной винтовкой.
Туземец прекрасно понимал, что ему ничего здесь не светит. Но надо отдать ему должное – не побежал, ударившись в панику, так и продолжал выпускать пулю за пулей. Трэш понесся на него, рассчитывая не убить, а лишь обезоружить. Ему от трупа толку нет, труп ведь не ответит на вопросы, которые сами по себе напрашиваются.
Но, не пробежав и половины расстояния, получил в спину очередь из крупнокалиберного пулемета. Обернувшись, увидел, что кваз, сваленный Правой Рукой в самом начале схватки, присел на колено и выпускает очередь за очередью.
Это что еще за бред? Пуля такого калибра даже для кваза – смерть. А если не смерть, то очень тяжелое ранение. Настолько тяжелое, что после него смиренно ждут помощи от санитаров, а не устраивают баталии. И никакой бронежилет здесь не спасет.
Откуда столько колдунов взялось в одном месте, настолько непростых?!
Игнорируя обстрел, продолжил бежать к снайперу. Тот тоже решил удивить, в последний момент бросившись прочь.
Только вот бросился ненормально, потому как побежали одновременно три снайпера.
Вот так. Был один стрелок, и внезапно от него отпочковались еще двое. Все метнулись прочь широким веером. Достать их с ходу уже не получится, ведь Трэш на части разрываться не умеет.
Притормозив, один за другим метнул три диска. Два беспрепятственно пролетели сквозь фигуры, выглядевшие вполне материально.
Третий ударил в мясо и кости.
Черт! Он ведь живым собирался его брать. Пятнадцать килограммов разогнавшейся стали поставили на этом замысле крест.
Ну да и черт с ним, не все еще потеряно. Ведь кваз никуда не делся, так и продолжает постреливать.
Не сильно торопясь, дабы в горячке не остаться без последнего источника важной информации, Трэш подбежал к уродливому туземцу, вырвал из его рук пулемет и отбросил в сторону. Содрал с головы каску, толкнул согнутым пальцем в защищенную бронежилетом грудь, заставив завалиться на спину.
И почти вонзив пару когтей в глаза, проурчал на человеческом языке:
– Ну, привет тебе, акробат хренов. Поговорим?
Глава 16
Взгляд у туземца был нехорош. Трэш не разбирался в измененных, но по всему заметно, что процесс зашел далековато. И дело тут главным образом в глазах. Именно они выдают степень ненормальности. Желтые, но не желтушные, а будто от тигра пересадили. С кошачьими роднят еще и заметно удлиненные зрачки хищника. Взгляд вроде и человеческий, и в то же время в нем явно что-то ненормальное проскакивает.
И это ненормальное – ни капли не человеческое.
Вопреки ожиданиям пуля, выпущенная в начале боя, попала серьезно. Правый бок разворотило так, что из-под бронежилета свешивались клочья разодранной печени. С таким ранением полагается или мгновенно умирать, или спустя несколько секунд. В лучшем случае протянешь несколько минут, после чего тихо успокоишься от шока и кровопотери.
И уж сознание должно теряться сразу, без проволочек.
А этот мало того, что сумел подняться, он еще и стрелял из тяжелого пулемета. Причем метко.
Опять какое-то колдовство.
Или нет? Что это среди овсяных стеблей белеет? Выжатый одноразовый шприц. Какое-то лекарство себе вколол? Но какое? Тут скорее стимулятор требуется.
Однако стимуляторов, способных поднимать мертвых, в природе не существует.
Но этот поднялся.
Нехорошо косясь из-под занесенных над глазами когтей, покалеченный кваз изобразил намек на кивок, ухмыльнулся уродливо и тихим утробным голосом ответил:
– Можно и поговорить. Я сейчас
