— Да, мама, ты права. Извини, мне некогда.
Повернулась и пошла домой.
* * *Тед все еще не вернулся с рыбалки, и никто не помешал ей собрать чемодан; пару раз звонил телефон, но Лорен не стала брать трубку. Оставила записку родителям — попросила не сердиться, хотя знала, что ни мама, ни отец никогда не простят ее и не поймут — и вторую, Теду — что подает на развод и скоро пришлет документы.
К началу концерта она сидела в первом ряду; когда Флинн вызвал на сцену "добровольцев", вышла и спела один из блюзов — "хитов" школьного джаз-ансамбля. Спускаясь со сцены, смело и в открытую улыбнулась ему:
— Ну что — твое предложение насчет солистки еще в силе?
Надо было видеть, как засияли его глаза.
И когда после концерта фургончик джаз-рок-группы тронулся в путь, Лорен сидела в нем, перешучивалась с Флинном и ребятами и чувствовала себя абсолютно счастливой.
* * *В постели Флинна она оказалась через два дня — все в том же расписанном яркими красками фургончике, в котором группа спала, ела, репетировала и переезжала от одного провинциального городка к другому.
Четыре месяца абсолютного, ничем не замутненного счастья: Лорен была влюблена и чувствовала себя любимой, а главное — могла петь. Городок за городком, концерт за концертом… ее слушали — и как слушали, — а потом хлопали, свистели и вызывали на "бис".
К осени они прибыли в Нью-Йорк и поселились в Квинсе, в большой, давно не ремонтированной квартире на верхнем этаже; разместились все вместе, используя гостиную как репетиционный зал. Теперь, когда они не переезжали каждые несколько дней из города в город, Лорен смогла наконец выполнить свое обещание и отправить Теду документы на развод.
* * *Флинн считал, что им нужен новый репертуар — принес откуда-то несколько песен, еще две сочинил сам. Днем они репетировали, а по вечерам почти каждый день выступали то в дансингах, то в ночных клубах, а порой и на эстрадах под открытым небом.
Еще Флинн решил, что, для того чтобы выдержать в большом городе конкуренцию, группе надо "развиваться" — добавить к ансамблю двух девушек, которые, пока Лорен поет, будут в ярких костюмах танцевать на заднем плане. Вот с одной из этих девочек-подтанцовочек, хорошенькой худенькой брюнеткой, она и застала его как-то в постели.
Ни он, ни девушка и не подумали стесняться — брюнетка захихикала, Флинн же с веселой улыбкой подмигнул ей и похлопал ладонью по смятой простыне:
— Ну что — присоединишься?
— Ты с ума сошел? — отчаянным шепотом вскрикнула Лорен и, попятившись, шарахнулась из комнаты. Несколько секунд простояла возле двери, с трудом осознавая происходящее, и сновавошла.
Может быть, если бы не было этого мерзкого предложения, она бы среагировала на происшедшее по-другому — так, как чаще всего поступают женщины, застав своего возлюбленного с другой: заплакала бы, закричала, закатила скандал. Но тут… в душе словно льдом все застыло.
Парочка уже одевалась. Стиснув зубы, Лорен бросила на них беглый взгляд и, отвернувшись, принялась собирать чемодан — тот самый, с которым ушла от Теда.
Она не заметила, в какой момент Флинн с подтанцовочкой выскользнули из комнаты, но когда, с чемоданом в руке и сумкой на плече, вышла в холл, ее там уже ждала вся группа. И все смотрели на нее осуждающе.
— Ты что — уходишь? — спросил Флинн.
— Да, — сухо ответила Лорен.
— Но у нас же через два часа концерт, — воскликнул саксофонист Борги.
— Ты хочешь нас всех подставить? Ребята-то чем виноваты? — добавил Флинн.
Она, не отвечая, шагнула к выходу, он удержал ее за рукав:
— Погоди, давай поговорим спокойно, как взрослые люди.
— Что тебе от меня нужно?
— Через два часа начнется концерт, и ты должна на нем петь, — настойчиво глядя ей в глаза, сказал Флинн.
— Пусть она теперь тебе поет, — кивнула Лорен на подтанцовочку.
— Слушай, ну неужели ты из-за нее на меня так взъелась? — снисходительно скривился он. — Пойми, я творческая личность. Я люблю тебя — очень люблю, — но иногда мне нужно разнообразие — для вдохновения, для полета. Ты должна наконец отбросить свое ханжеское провинциальное мышление и взглянуть на жизнь шире.
Лорен молча смотрела ему в лицо. На миг ей вдруг показалось, что это говорит другой, всего лишь похожий на Флинна человек; похожий — но не он, не ее любимый, который сейчас придет и прогонит омерзительного незнакомца, и все станет по-старому.
— Хорошо, — продолжал он. — Если на одной чаше весов стоит Сьюзи, а на другой — вся наша группа, которую ты из-за своего каприза готова предать, то я уволю ее.
Брюнеточка изобразила нечто вроде "Ах", театрально прижав к груди тощие лапки.
— Да, уволю, — патетически повысил голос Флинн, — хотя у нее больна мама, и эта работа ей…
"Врет ведь, врет" — с тоскливой злостью подумала Лорен, тихо сказала:
— Флинн…
— Что? — осекся он.
— За последние три концерта ты мне, конечно, не заплатишь?
— Нет.
— Еще деньги ей подавай, суке? — рявкнул ударник — долговязый Джош (а она-то его считала другом). — Подобрали, всему научили, а она тут теперь принцессу из себя корчит, — Шагнул к двери и заступил ей дорогу.
— Правильно, не пускай ее, — тявкнул сзади Борги.
— Лорен, — позвал Флинн.
— Пус-ти, — глядя на Джоша снизу вверх, процедила она, подумала: "Не даст пройти, врежу чемоданом", и даже примерилась, как это сделает. Но тут он отступил — возможно, прочел что-то в ее глазах.
Так и не оглянувшись на Флинна, она шагнула к выходу.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Все это она и рассказала Майклу — разумется, без особых подробностей, но тот, последний разговор выплеснула целиком, с каждым врезавшимся в память словом и интонацией; закончила так:
— На следующий день я поселилась в мебелированных комнатах и стала искать работу. Сначала пыталась найти такую, чтобы петь, а потом уже любую — лишь бы на жилье и еду хватало.
К ее облегчению, он не стал выдавать нравоучительных речей на тему "сама дура виновата", а лишь вздохнул:
— Да… дела… Домой ты, конечно, возвращаться не собираешься?
Лорен помотала головой.
— Я маме отсюда, из Нью-Йорка написала — получила в ответ гневную отповедь, а под конец: "И не вздумай возвращаться — папа сказал, что даже на порог тебя не пустит"
— Да… дела, — повторил Майкл. — Слушай, спой, а?
— Что? — Лорен аж вскинулась. — Но… музыки же нет.
— А без нее никак?
— Ну… — "Почему бы и нет?" — подумала она. — Можно, вообще-то. — Встала, отошла к бетонному ограждению и на секунду закрыла глаза, "настраиваясь".
Песня пришла в голову сразу — та самая, шотландская, про белочку. Про волшебную белочку, которая живет в зачарованном лесу, грызет
