— О-о. У тебя кольцо.
— Ну я же замужем, — отозвалась Лорен.
— А чего раньше не носила?
Ответ был выдан заранее заготовленный:
— Оно мне чуть тесновато, и все никак не соберусь отнести к ювелиру, чтобы растянуть. А сейчас муж велел носить.
— А-аа, — понятливо закивала возникшая из ниоткуда Энни. — Чтобы клиенты на свидание не приглашали? Я когда работала в пивбаре, тоже кольцо носила — специально, чтоб поменьше лезли.
* * *Странности — если это можно назвать странностями — с Майклом продолжались. В пятницу, когда она вернулась с утренней смены, его в комнате не было. Причем явно не с собакой гулять пошел — Чалмер, игнорируя разложенную в углу подстилку, пузом кверху возлежал на кровати.
Вернулся он лишь часа в три, подвыпивший и — по контрасту с депрессивной прострацией последних дней — в отличном настроении, с порога вручил ей коробочку. Лорен открыла и обнаружила там полдюжины пирожных со взбитыми сливками.
— Ты что — они же дорогущие, — была ее первая реакция.
— Ну и что? — с пьяной беспечностью отозвался Майкл. — Для тебя — все самое лучшее, — Притиснул к себе и поцеловал.
Да что это с ним?
* * *Весь вечер он просидел за столом, глядя в потолок; лишь изредка отвлекался от этого продуктивного занятия, чтобы почиркать что-то в блокноте.
Зато на следующий день, возвращаясь с утренней смены, Лорен еще из коридора услышала знакомый стук пишущей машинки. Вошла в комнату — Майкл, согнувшись над машинкой, коротко взмахнул рукой, словно отгоняя муху — еще по жизни на стоянке она знала, что это значит "Тихо, не мешай" — и продолжал печатать.
Под этот перестук она сняла туфли, растерла ноющие ступни и легла на кровать — Чалмер тут же свернулся клубком у живота — и незаметно для себя задремала.
Проснулась… наверное, оттого, что стук прекратился. А может, оттого, что Майкл присел рядом.
— Вы так уютно спите, что мне тоже захотелось, — увидев, что она открыла глаза, улыбнулся он.
— Так ложись рядом, — сонно предложила Лорен.
— Нет, я сейчас кофе попью и продолжу, — кивнул на машинку. — Ты будешь?
— Буду. — Она слезла с кровати и поплелась умываться.
— Слушай, я вот что хотел спросить, — сказал Майкл ей вслед. — Насчет певческого конкурса… ты все еще хочешь поучаствовать?
— Да… — начала Лорен; запнулась и сказала, уже увереннее: — Да, конечно. Но мы разве не хотели сначала просто сходить посмотреть?
— Ну так давай в пятницу сходим в "Старую таверну"?
— А что, там будет этот… конкурс?
— Да, — кивнул Майкл. — Я сегодня был в Квинсе — специально зашел, спросил.
* * *В следующую пятницу вечером? Легче сказать, чем сделать.
— Нет, нет, и еще раз нет, — воскликнула миссис Йенсен, когда Лорен подошла к ней с просьбой. — У ресторана выходной в понедельник, вот на этот день и планируйте все свои дела. А в пятницу, перед уик-эндом, у нас самый наплыв посетителей.
Так что ушла от нее Лорен несолоно хлебавши, испытывая странную смесь огорчения с… облегчением Она ничего не могла с собой поделать, и Майклу тоже признаться не могла: он же хочет как лучше, и, в общем-то, правильно хочет. Но от мысли о певческом конкурсе — даже о том, чтобы просто съездить его посмотреть — становилось страшно: перед мысленным взором возникала оголтелая пьяная толпа и разбивающийся о железную сетку помидор, и отогнать это жуткое воспоминание не удавалось никакими силами.
А тут — нельзя значит нельзя, и никто не виноват, и она тоже.
Но Лорен не учла упрямого характера Майкла. Вечером, придя с работы, первым, что она услышала, было:
— В пятницу мы едем на конкурс. Я с Даной договорился.
— С кем?
— С миссис Йенсен.
— Как?
— Ну как — пошел и договорился, — усмехнулся он.
* * *Как ни странно, "Старая таверна" понравилась Лорен с первого взгляда. Понравилась и отделка в стиле "кантри" со свисающими тут и там с крючков связками чеснока и сушеных травок, и клетчатые скатерти с кружевной отделкой, и удобные деревянные кресла с подлокотниками.
Лорен из экономии заказала только салат, но Майкл добавил к этому еще мясной хлебец, себе же взял стейк с картошкой. Официантка, хорошенькая блондинка в белом переднике, предложила еще розовое вино — он кивнул, спросил:
— У вас сегодня, кажется, певческий конкурс будет?
От знакомого словосочетания Лорен снова стало не по себе. Она быстро покосилась на золотистый бархатный занавес, скрывавший сцену — вроде сетки там нет, и публика вокруг не та, чтобы швыряться помидорами, но кто его знает…
— Ой, да, — заулыбалась тем временем девушка. — Скоро начнется. Сегодня много выступающих, человек двадцать пять — после лета все сил набрались. Я вам сейчас анкетки принесу.
"Анкетки" — листки бумаги, где против номера каждого участника конкурса нужно было поставить оценку от одного до десяти, она принесла вместе с кувшином вина.
Вообще-то вина Лорен не пила — разве что шампанское, которое в Глен-Фоллс было принято подавать на свадьбах; в остальное время большинство горожан предпочитали пиво или виски (женщине прилюдно пить виски считалось неприличным). Когда-то недоброй памяти Флинн объяснял, что пиво — "плебейский напиток", вот вино — другое дело, оно сразу показывает "уровень" человека. Посему в любом кафе он заказывал вино, и Лорен, чтобы не прослыть "плебейкой", вынуждена была глотать эту кислятину, да еще делать вид, что ей это нравится.
И теперь, когда Майкл наполнил ее бокал содержимым кувшина, она уже приготовилась выпить его и побыстрее заесть чем-нибудь вкусным вроде ломтика ананаса из салата. Но, к ее удивлению, напиток оказался вполне приемлемым — сладковатым и похожим на сидр, только пах он не яблоками, а виноградом, так что выпила она его даже с некоторым удовольствием и не стала возражать, когда Майкл налил еще.
Может быть, именно выпитое вино помогло ей, когда бархатный занавес внезапно раздвинулся, не вздрогнуть и не представить себе сетку с летящими в нее объедками. Тем более что никакой сетки не было — на сцену вышел пожилой человек в мешковатых штанах, белой рубахе и жилетке и провозгласил:
— Мы начинаем. Давайте похлопаем участникам, подбодрим их. И — не забывайте про анкеты.
* * *Да, с пивным рестораном это было не сравнить.
Уровень выступающих был не слишком высокий — Лорен прикинула, что если бы она участвовала, то оказалась бы по крайней мере в первой десятке — но принимали их всех доброжелательно. Когда одна из девушек забыла слова и, глядя на зал паническим взглядом, отчаянно покраснела, немолодой женский голос из зала подбодрил ее:
— Не тушуйся, милая, забыла этот куплет — пой следующий.
Увидела Лорен, неожиданно для себя, и знакомых — четвертым в списке конкурсантов оказался негритянский джаз, тот самый, который пытался выступить в пивном ресторане. Подавшись к Майклу, сказала шепотом:
— Честное слово, были бы у
