— Да ну. Пижон какой-то, — хмыкнула я, возвращаясь дальше к работе. Кинув еще один украдкой взгляд, я подумала: «Если вид сзади обалденный, то как же он выглядит спереди? Любопытно-о-о», ну, а дальше в силу моей высшей испорченности пошли совсем уж похабные мыслишки. Короче, как хотите так и понимайте!
— Но не скажи. Хотя с такого бабла срубить можно намного больше, чем с обычных посетителей данного заведения. — Вот почему люблю Лолу, но выгода у нее всегда будет — превыше всего!
— Сказала, как шлюха. Хотя… подождите, ты же и есть шлюха! — ехидно воскликнула я. Это было так, и это был мой вечный повод для подобных шуточек. Люблю высококлассные пошлые шутки! Говорят, что юмор — это признак высокого интеллекта. Тогда судя по всему — я мегамозг!
— Ой, но чистить сортиры — явно не моё. Знаешь, таланта нет для такой затейливой работы, — вернула она мне колкость.
— Я чищу их только тогда, когда заканчиваю смену. А не каждый день, в отличие от некоторых, — ухмыльнулась я.
— Зато от меня часто уходят все довольные. А ты сколько унитазов довела до экстаза, а? — хихикнула она.
— Те кто садится на них уже в экстазе, — хохотнула я, вспомнив как какой-то придурок поскользнулся об сверкающий пол (а сверкающим он был, потому что моя персона его хорошенько обмазала жидким мылом) и долбанулся хорошенько об унитаз головой (а не надо было меня шлепать по заднице!).
— Да? Они что с вибраторами? — в недоумение подняла она брови. И все… Я не стесняясь громко расхохоталась. Лола поддержала меня заливистым смехом. Господи, мы две больные пошлячки! Я этой мыслью поделилась с Лолой. На что она фыркнув сказала:
— Я — пошлячка, а ты — больная. Классный из нас дуэт, да?
— Лучший! Вампирша и охотница на вампиров — дружба форевер, блин, — хихикнула я. Хоть у меня и был инстинкт убить её, но сила дружбы все перекрывала.
Лола открыла рот, чтобы что-то сказать, но вдруг она снова посмотрела на того пижонистого мужчину, и… побледнела.
— Что с тобой? — удивленно спросила я. Теперь, когда мужчина стоял к нам лицом, я смогла рассмотреть благородный профиль, холодный блеск темных глаз, каштановые волосы, элегантно подстриженные и непроницаемое выражение породистого лица. Оу, а я была права! Спереди мужчина тоже ничего. Даю девять из десяти!
— Я его знаю. Сто тридцать три года назад я с ним встречалась, когда еще была человеком. Затем на меня напал кто-то, а очнулась я уже вампиром. Как оказалось он знал, что на меня нападут и дал мне свою кровь, но я тогда этого не помнила, — тихо сказала она. Мужчина повернул голову в нашу сторону. И усмехнувшись сначала окатил взглядом съежившуюся Лолу, а потом и меня. Только я приветливо помахала, широко улыбнувшись. Тот удивленно вздернул бровь. А я не выдержав столь откровенного внимания к моей скромной персоне отвернулась.
— Кто это? — подозрительно щуря бархатно-карие глаза спросила я.
— Элайджа Майклсон.
Тут я чуть не поперхнулась воздухом. Естественно это имя мне было знакомо!
— Первородный?! — в шоке прошипела я. Рука сама непроизвольно начала нащупывать пистолет с деревянными пулями. Хотя, я конечно логически знала, что против первородного — это не подействует. Но инстинкт, что поделать.
— Буан, — вдруг ошарашенно протянула она, когда в бар зашли… отец и братья. Гордая осанка отца все такой же была властной, а на светлой коже появились новые шрамы. Взъерошив белые, как лен волосы, он цепким взглядом льдистых-голубых глаз начал осматривать посетителей бара. Два брата, похожие на него, как капля воды тоже последовали примеру отца. Белые волосы — были отличительным признаком клана Мёрдрик. Такие же есть и у меня.
Я чертыхнувшись молниеносно спряталась под барной стойкой. Сердце бешено стучало, отдавая в мозгу громким стуком, а во рту пересохло от волнения. Я год никого из них не видела! Через несколько минут ко мне присоединилась Лола, которая на четвереньках подползла ко мне. Дожили! Теперь мы прячемся под барной стойкой! Чего еще в нашей биографии еще не было? Может похищение нас таджиками в тележке с овощами, или пьяный дебош, в следствие чего мы оказались одетыми в костюм Элвиса Пресли и едущими в Техас? Подождите… Это все у нас было!
— Они сели рядом с первородным, — тихо сказала она.
— Можешь подслушать их? — шепотом спросила я. Мы осторожно посмотрели из-за барной стойки. С одной стороны на широком черном кожаном диване расположился вольготно Элайджа, а на другой стороне отец и братья. Лола сосредоточенно слушала их.
— Элайджа хочет купить у них лабораторию с калифорнием. Что это, Буан? — удивленно воззрилась она на меня.
— Это самый редкий и драгоценный металл в мире. Всего его обрабатывают в двух лабораториях мира — США и Россия. Одна лаборатория принадлежит нашей семье, — тихо шепнула я. В сердце тут же закралось нехорошее предчувствие.
— Зачем он ему? Хочет открыть собственное ювелирное дело? — удивленно спросила она. Я не выдержав хихикнула. Ну да… Ювелирка из калифорния — лучшего металла и не придумаешь!
— Хотела бы я посмотреть на украшения из калифорния. Этот металл радиоактивен, Лола. Его используют в лучевой терапии рака мозга и шеи, рентгенографии и… — тут я замялась.
— И?
— И наша семья его использует, чтобы убивать вампиров, — со вздохом призналась я. — Один маленький грамм в обычной пуле и вампир заживо сгорает. А если и Элайджа заинтересовался, то значит полноценная пуля, сделанная из калифорния — убивает и первородного.
— Понятно. Твой отец отказывается продавать его, — прошептала она. Я посмотрела на отца, и поняла, что… и отец догадался, что калифорний может убить первородного! Естественно он теперь ни за что и не продаст его! Даже за все деньги мира!
— Он догадался. Это плохо, — тихо-тихо сказала я. Вдруг в нашу сторону резко повернул голову Элайджа! Я на две секунды успела встретиться с ним глазами, прежде чем обратно спряталась за барную стойку. Почему-то стало страшно от понимания, что и нас подслушивают! Только это вызвало еще и возмущение! Вот аристократичный гад! Одно дело, когда мы подслушиваем, а другое… Короче — беззащитным девушкам можно, а мажорам тысячелетним — нет.
— Почему плохо? — тихо спросила она.
— Потом объясню. Пошли быстрее отсюда. Моя смена уже закончилась. Мне нельзя, чтобы они меня увидели, — сказала я. Отец лично пообещал, что
