Правда, за десять лет до данного переформирования они принадлежали Агентству по ядерной безопасности, и задача их была простой и ясной: остановить любого, кто захочет получить то, что у нас есть. Почуете ядерную программу – найдите и уничтожьте ее. Появились зацепки, что некто втайне работает над кошмарным биологическим оружием. Что ж, найдите его и отправьте в небытие навсегда. Расходов не жалеть, вопросов не задавать. Предпочтение отдавалось парным группам, дабы ограничивать информированность сотрудников рамками их служебных обязанностей – для обеспечения сохранности государственной тайны. При этом всегда должна была иметься возможность вызвать подкрепление, если в последнем возникала необходимость. Трини и Роберто редко в нем нуждались. За семь лет они побывали в шестнадцати горячих точках, и надо сказать, что за каждым числилось не меньше шестнадцати трупов. Не в буквальном смысле: так в агентстве называли нейтрализованные оружейные программы. Но по ходу дела все равно без потерь не обходилось.
Вопросов не задавать.
Шестнадцать миссий, но ни одной даже отдаленно похожей на эту.
Ожидающий их на базе самолет ВВС уже прогревался. Они поднялись по трапу на борт. В салоне оказался еще один пассажир, женщина. Трини села напротив нее. Роберто устроился через проход – лицом к незнакомке с блестящими глазами и в видавшем виды костюме-сафари.
Напарница Диаза протянула ей руку.
– Подполковник Трини Романо.
– Доктор Геро Мартинс.
Трини посмотрела на нее, кивая и разворачивая упаковку «Никоретте»[1], мысленно оценивая собеседницу, которая спокойно выдержала безмолвный зрительный контакт. Такое поведение несколько озадачивало. Роберто мимоходом поприветствовал Геро: ему никогда не нравилось играть в «я насквозь тебя вижу».
– Майор Роберто Диаз.
– Приятно познакомиться, майор, – откликнулась Геро.
– В какой области вы специализируетесь? – спросил он.
– Микробиология. Чикагский университет. Занимаюсь эпидемиологическим надзором.
Трини продолжала пристально смотреть на нее.
– Геро ваше настоящее имя?
Женщина подавила вздох. За тридцать четыре года она к подобным вопросам так и не привыкла.
– Да, настоящее.
– Геро[2] – как Супермен или Геро из греческой мифологии? – уточнил Роберто.
Доктор Геро Мартинс вздрогнула. Началось – читалось в ее взгляде.
– Последнее. Моя мать преподавала греческую классику. Вы знакомы с мифами?
Роберто сощурил левый глаз и уставился в пространство вверху и справа над своей головой, как делал всякий раз, пытаясь выудить какой-нибудь смутный факт из отдаленных уголков памяти. Добравшись до нужного участка, он вытащил историю из болота подсознания.
– Она жила в башне у реки?
Женщина кивнула:
– У Геллеспонта.
– И в нее был кто-то влюблен.
– Леандр. Каждую ночь он переплывал реку, и они предавались любви. А чтобы он знал, куда плыть, она зажигала масляную лампу на башне.
– Но в итоге парень утонул, правильно?
Трини раздраженно и с явным неудовольствием повернулась к своему спутнику. Хорош он был настолько, что это начинало раздражать. Сын мексиканца и калифорнийской блондинки, он излучал прекрасное здоровье и обладал роскошной львиной гривой, которая, похоже, редеть не собиралась. У Роберто была смышленая и веселая женушка по имени Энни, которую Трини находила вполне сносной, а это что-то да значило. Однако данное обстоятельство не мешало ему пускаться во все тяжкие. Вот и сейчас, пробыв на борту самолета минуту, он начал флиртовать напропалую.
Но Трини никогда прежде не довелось назвать напарника придурком, и она надеялась, что этот случай не станет исключением. Она пристально смотрела на Роберто, пережевывая жвачку так энергично, будто вымещала на ней всю злость.
Но Мартинс уже увлеклась и продолжала болтать с Диазом, не обращая на Романо никакого внимания.
– Их любви позавидовала Афродита. Однажды ночью она погасила лампу, и Леандр, заблудившись в темноте, утонул. Когда Геро увидела тело возлюбленного, то покончила с собой, бросившись с башни.
Роберто на мгновение задумался.
– А в чем мораль? Попробовать найти кого-то на своем берегу?
Мартинс улыбнулась и пожала плечами.
– Наверное, не стоит злить богов.
Устав от шуточек, Трини оглянулась на пилотов и покрутила пальцем в воздухе. Немедленно взревели двигатели, и самолет рывком тронулся и начал набирать скорость на взлетной полосе. Это помогло сменить тему разговора.
Геро озабоченно огляделась.
– Что, взлетаем? А где остальные члены команды?
– Они перед вами, – сказала Трини.
– Точно? Это может быть нечто такое, с чем нам втроем не справиться.
Роберто разделял уверенность Романо, но у него она приняла совсем уж бескрайние формы.
– Давайте вы нам расскажете, с чем мы имеем дело, а потом мы решим, сможем мы справиться или нет.
– Вам ничего не сказали?
– Только то, что мы летим в Австралию, – ответила Трини, – и что вы в курсе остального.
Мартинс прильнула к иллюминатору, наблюдая, как самолет отрывается от земли. Обратной дороги нет. Женщина покачала головой.
– Никогда не понимала армию.
– Я тоже, – заметил Роберто. – Мы из ВВС, прикомандированы к Агентству по ядерной безопасности.
– Боюсь, к атомным бомбам это отношения не имеет.
Трини нахмурилась.
– Если послали вас, дело в биологическом оружии?
– Нет.
– Тогда… в чем?
Геро на мгновение задумалась.
– Хороший вопрос.
Открыв папку, лежавшую на столе перед ней, она начала объяснять.
Закончила она шесть часов спустя.
Все, что Роберто знал о Западной Австралии, могло уместиться в тонкой брошюрке. Да что там, на листовке – одна страница очень крупным шрифтом. Геро заявила, что они направляются в отдаленный поселок под официальным названием Община Кивиркурра в центре пустыни Гибсон, около 1200 километров к востоку от Порт-Хедленда. Появился он лет десять назад в качестве резервации племени пинтуби. Вот вам очередная из продолжающихся попыток австралийского правительства вернуть местных аборигенов на земли предков.
С ними жестоко обращались и десятилетиями, зачищая от них громадные территории, и в последний раз это происходило в шестидесятых – в результате испытаний ракет «Блю Стрик». Согласитесь, вам будет несколько не по себе, если вы будете вынуждены жить в местности, которую собираются взорвать. Да и для здоровья не слишком полезно.
Но к середине семидесятых испытания свернули, политическая осознанность была на подъеме, и потому остатки пинтуби привезли на грузовиках обратно в Кивиркурру, которая располагалась не просто «черт знает где», а в нескольких сотнях километров от границы «черт знает где». Но тут они и остепенились, эти двадцать шесть пинтуби, мирные и счастливые настолько, насколько вообще может чувствовать себя счастливым человек в жаркой пустыне, без электричества, телефона и всякой связи с цивилизацией. Более того, им нравилось быть отрезанными от остального мира. Особенно же довольны своим возвращением на землю предков оказались старейшины.
А потом на них рухнуло небо.
Не все, конечно. Только один кусочек.
– И что дальше? – спросил Роберто.
Во время короткого рассказа он не сводил с Геро глаз и не сомневался, что это не ускользнет от внимания Трини. И действительно, теперь напарница буравила его взглядом: наверное, хотела остановить его мысленно.
– Проект «Скайлэб».
Романо сразу же переключилась на Геро.
– Это случилось в семьдесят девятом году?
– Да.
– Я думала, он рухнул в Индийский океан.
Геро кивнула.
– В основном. Несколько обломков упали на землю в районе
