И ранил себя в ногу.
Он взревел от боли, внизу вспыхнуло жгучее пламя, он подпрыгнул, потерял равновесие и, смешно взмахнув руками, будто ветряная мельница – крыльями, завалился на правый бок. Рука с пистолетом оказалась под ним, ствол впечатался ему в грудь, немалый вес надавил на палец, лежавший на спусковом крючке, и опять прогрохотал выстрел.
Пуля вошла прямо в сердце.
Итак, Дэррил Гриффин стал последним в долгой цепочке вида Homo Sapiens, убитым вовсе не потому, что был безмозглым уродом, а исключительно благодаря тому, что был безмозглым уродом.
Кекс увидел на стекле двери – прямо над лицом Роберто – зеленую пену.
Он подбежал к Диазу, приподнял дверь за чистый участок и отбросил ее, освобождая лежащего.
– У него ключи от машины! – выдавил Роберто.
Наоми взяла связку из раскрытой левой ладони Гриффина.
– Вставайте! – крикнула она Роберто.
– Не могу. Вам придется мне помочь.
Решив, что он ранен, но не тратя время на выяснение этого, они вдвоем подхватили его под руки и поволокли к минивэну.
Тепловизор упал у него с головы, но теперь он Роберто не требовался. Грибок был виден невооруженным глазом.
Пока они поднимали его на склон, Диаз мог смотреть на землю, покрытую живым зеленым ковром пенящегося грибка, который стремительно разрастался вширь из-за ливня.
Добежав до минивэна, они втащили стонущего Роберто на заднее сиденье. Кекс уселся рядом с ним, а Наоми скользнула за руль и завела машину.
– Ты поставил таймер, не предупредив нас! Мы чуть не сдохли!
– Я знал, что вы выберетесь.
– Ты не мог этого знать!
– Но ведь вы справились.
– Но ты же не знал!
– Какая разница, вы уже здесь.
Наоми дала задний ход, перебросив руку через спинку сиденья, и ударила по педали газа.
– Заткнулись оба!
Машина помчалась к выезду с парковки.
Наоми резко повернула, отчего Роберто с Кексом едва не вывалились наружу (дверцы оказались не заперты).
– Сколько у нас еще есть? – крикнула Наоми.
Диаз задумался.
Он повернул голову и посмотрел на страховочный таймер, запущенный, когда он первый раз активировал бомбу.
1.07.
– Она должна была взорваться еще минуту назад.
Наоми прибавила скорость, и они понеслись по Уайт-Клэй в сторону трассы. На мгновение в салоне воцарилась тишина.
Наконец женщина ее нарушила:
– Таймер ведь нестабильный, ты сам так сказал.
– Угу, – отозвался Роберто.
Они продолжали ехать. По-прежнему ничего. Ни вспышки в небе, ни землетрясения, ни огня с серой.
Ничего.
– Как мы узнаем, что она сработала? – озабоченно спросил Кекс.
– Поверь мне, ты не пропустишь, – ответил Роберто. Он снова посмотрел на таймер.
1.49.
Наоми гнала дальше. Все молчали.
Каждая секунда тянулась будто вечность, поэтому живое воображение Кекса принялось за работу. У него было достаточно времени, чтобы представить себе целых три варианта развития событий, каждый живее предыдущего. В первом из них Т-41 не сработает. Трубы в подвале под напором грибка наконец прорвет, и тот начнет размножаться, попадет в подземные воды, а оттуда в Миссури.
В течение нескольких дней полноводная река превратится в кишащее грибком месиво, и это болото распространится по окрестностям, бесконтрольно и неудержимо переписывая законы жизни на планете и приближая Шестое Вымирание, гибель всего и вся, и людей и животных на Земле.
Первый вариант его совершенно не устраивал.
Во втором детонаторы сработают, и устройство взорвется, как и планировалось. Но здесь имелись свои сложности.
В этом случае, как грезилось Кексу, взрывная волна вырвется на поверхность, закрывая небо огромным грибовидным облаком, которое так любят показывать по телевизору.
Ядовитое радиоактивное облако понесет попутным ветром к востоку, и оно будет сеять смерть и болезни на всей восточной части Штатов.
Правда, данный вариант не так и плох, как первый, но веселого в нем тоже мало.
Третий был самым любимым, и именно за него он молил Бога, в которого не верил.
Итак, детонаторы срабатывают как надо, лучше поздно, чем никогда, инициируя взрыв в металлических трубках и начиная процесс сжатия энергии. Происходит цепная реакция с выделением неимоверного объема тепла – от двадцати до двухсот миллионов градусов. Подземный этаж и ближайшие участки горной породы испаряются в ту же секунду, формируя огромный кратер, куда проваливается все содержимое складов Атчисона.
Ненужная мебель, хлам из домов, в которые уже никто никогда не заселится, все накопленное тысячами несчастных людей, краденые телевизоры, семь архивных шкафов миссис Руни, набитых школьными отчетами и открытками ее детей и внуков, ее сорок две кофейные кружки и карандашницы, сделанные на курсах гончарного мастерства между тысяча девятьсот девяносто пятым и две тысячи восьмым годами, ее семь нейлоновых мешков, забитых газетами с новостями о самых важных событиях мировой истории, и даже ее виниловый пенал со Спасателями Малибу, где хранились шесть тысяч пятьсот баксов наличными на случай, если банки В Самом Деле рухнут… в общем барахло, складированное в коробках, которые хранились в ячейках (и надо сказать, давным-давно забытое) – вся эта убогая, старая, бесполезная рухлядь расплавится и будет похоронена в гигантской яме.
Ему представлялось, что на поверхности вырастет идеально круглый кратер, втягивающий в себя здание, склон холма и все, что есть в округе, за считаные секунды, как гигантский лифт. А Господь где-то далеко-далеко нажимает на кнопку «Вниз», и все вернется туда, откуда пришло, в Матушку-Землю, чтобы измениться, переродиться и быть использованным вновь – для новой, более высокой цели.
Грибок будет сожжен дотла, уничтожен до последней молекулы, как и в Австралии, и когда взрыв пройдет, только безобидное облако грязи и пыли останется от складов Атчисона и безумной ночи.
В конце концов, с опозданием на две минуты и двадцать шесть секунд, именно это и произошло.
Позже
39
Снежный шар снова убрали в шкаф. Роберто обновил безопасный аварийный телефон и вставил в него новый аккумулятор. И то и другое он запер в потайном шкафчике на кухне и большую часть времени надеялся, что ему уже никогда не придется доставать их оттуда. В другие дни, когда он чувствовал за себя особенную гордость, он размышлял о том, как удивительно он был хорош в своем деле и что такие навыки нельзя просто так взять и поставить на полку.
Сразу после Инцидента в Атчисоне, как его теперь называли, правительство обратило на случай самое пристальное внимание. В первые часы Джерабек пытался отыгрывать карту предателя/террориста/красной угрозы, но Роберто был слишком опытным игроком и на уловки не поддался.
Первый экземпляр «Белой книги» спрятали в архив в трех копиях, чтобы его нельзя было уничтожить без общественной огласки, и рано или поздно он неизбежно просочится в прессу. Эбигейл, а это было ее настоящее имя – не все он, однако, мог предугадать – оказалась решительным противником лжи и искусным игроком в закулисные игры.
За двадцать четыре часа правда всплыла на поверхность, и они
