Несколько раз Антон попытался вставать, но его ударом в челюсть, возвращали обратно на стул, а потом к Антону подошел еще один мужчина и стал удерживать его за плечи. А дальше началась самая настоящая бойня. Один держал, дугой бил. Лицо Антона превратилось в кровавое месиво. В какой-то момент, они скинули его со стула на пол и дальше стали избивать его уже ногами. Под конец, сжавшись в калачик, Антон уже не двигался, а по полу расползлась огромная лужа крови.
Вцепившись зубами в сжатый кулак, я, сползая со стула, глотала горючие льющиеся потоком слезы. Антон страдал из-за меня. Это из-за меня ему сейчас плохо. А я малодушная, ничего не могла сделать. И я ведь действительно ничего не могла.
Надо отнести диск в полицию. Это вещественное доказательство, теперь они не смогут не отреагировать. В конце концов, это их работа ловить и обезвреживать преступников у них для этого есть и люди и средства. Они помогут. Должны помочь и отреагировать на сигнал.
Поднявшись и утерев слезы, умылась, после чего положила диск в сумку. Даже если сейчас участковый уже не работает, то дежурный все равно обязан принять у меня заявление.
Полная решимости, вышла из квартиры. Мобильник зазвонил в тот момент, когда я еще находилась в подъезде. Услышав в тишине подъезда мелодию мобильника, я от неожиданности подпрыгнула на месте. Определился номер Антона. Помня о предупреждении, поспешила ответить.
— Возвращайся. Какой смысл идти в полицию, если там сидит наш человек? — Мобильник выскользнул из ослабевших рук и не перенес встречи с плиткой. Может это и к лучшему, не слыша его трезвона, может быть удастся заснуть.
Подняв то, что осталось от телефона, поднялась обратно в квартиру и сразу же завалилась на кровать. В голове была звенящая пустота, а еще меня душили безостановочные слезы. Как заснула, не помню.
ГЛАВА 3
Проснулась вовремя, несмотря на то, что будильник вчера не включила. Выпив кофе и приведя себя в относительный порядок, отправилась на работу. О том, что меня ждет после нее, думать не хотелось. Мне вообще думать ни о чем не хотелось.
— Иринка, а ну, ка, давай рассказывай, что у тебя с нашим директором? — А ведь я совершенно забыла, что нас с Игнатом Эдуардовичем вчера видели вместе.
— А что у меня с ним? — даже самой интересно стало.
— Ира, да ладно тебе, не томи, нам же интересно, — к одной из сотрудниц, присоединились еще две.
— Ему было по пути со мной, вот и все. — Думала, что на этом вопросы прекратятся. Ха-ха, женщины только во вкус вошли.
— О чем разговаривали?
— Как долго вам было по пути?
— А он тебе свидание назначил?
— Даже если бы Игнат Эдуардович и пригласил меня на свидание, то я бы ему отказала, так как мне сейчас не до свиданий и моя голова забита совершенно другим. Но так как директор меня никуда не приглашал, к великому вашему разочарованию, считаю тему исчерпанной и закрытой.
— А чем или кем Ирочка забита твоя голова?
— Антоном и пока это тоже закрытая тема.
— Бросай его, наш Игнат Эдуардович намного лучше, — женщины рассмеялись, весело им, а мне волком выть хотелось, но я старалась держать на лице улыбку.
— Как только, так сразу, — пообещала я им, забирая на вахте ключ и направляясь к дверям своего кабинета, возле которого уже сидела очередь. До начала рабочего дня оставалось всего лишь четыре минуты.
Минуты на настенных часах отсчитывали часы и вроде бы все как обычно, а я чувствовала себя так, словно сидела на мине, которая вот-вот должна была взорваться.
Во время обеда все разбежались, кто в магазин, кто покурить, а кто еще куда. Я же сидела у себя и смотрела в окно.
— Это вам. — В кабинет без стука зашел паренек, на вид лет четырнадцати и положил ко мне на стол мобильный телефон.
— А ты уверен в том, что телефон именно мне предназначается? Не ошибся?
— Вы Ирина Анатольевна?
— Совершенно верно, — подтвердила.
— В таком случае это вам.
— Подожди, — остановила я паренька, который уже находился в дверях. — А кто мне его передал?
— Мужчина, — получила "исчерпывающий" ответ, дав который паренек скрылся.
— Ну вот, спокойная жизнь закончилась, — тихо произнесла, глядя на одну из последних моделей и удивляясь тому, зачем похитителям понадобилось на меня так разоряться. Телефон, который мне только что принесли, стоил, наверное, столько, сколько я получаю за месяц, а то и поболее. Спрашивается, зачем передавать мне столь дорогую вещь, если можно было обойтись любой допотопной моделью? Еще одна задачка, которая никак не хотела решаться.
Следующие два часа я просидела, как на иголках, постоянно поглядывая на телефон, ожидая того, что он зазвонит. И ведь зазвонил. Зазвонил именно тогда, когда я уже начала успокаиваться, надеясь на то, что остаток рабочего дня пройдет спокойно.
Хорошо еще, что в тот момент, когда раздался звонок мобильника, в кабинете кроме меня никого не было. Вздрогнув, почувствовала, как сердце опустилось куда-то в район желудка, да там и осталось. Несколько раз, глубоко вздохнув, настраиваясь на разговор, поднесла телефон к уху.
— Сегодня после работы, сделаешь то, что не смогла сделать вчера.
— Да пошел ты, — выкрикнула в сердцах. Я ни на каких условиях не собиралась разлучать ребенка с матерью. — И больше сюда не звони. Ты понял. Я не буду больше ничего выполнять. Я больше не намерена быть вашей игрушкой. Ищите себе другую, — Размахнувшись, с силой швырнула телефон о стенку.
— Что с вами? — Как же некстати появился в кабинете Игнат Эдуардович, а мне под горячую руку лучше не попадаться.
— Со мной, все замечательно. — Натянуто улыбнулась.
— Я это уже заметил.
— А раз заметили, то зачем спрашиваете?
— Можете идти домой, — неожиданно предложил мне Игнат Эдуардович.
— Вы это серьезно? — уставилась на директора не верящим взглядом. До окончания рабочего дня оставалось еще более трех часов.
— Более чем, вы все равно в таком состоянии работать не сможете, а если еще и на посетителях сорветесь, то меня потом жалобами забросают. Так что собирайтесь и постарайтесь за выходные как следует отдохнуть и по возможности решить все свои проблемы.
— Спасибо, — поблагодарила, поспешно собираясь, а то вдруг директор передумает, а я действительно, работать сегодня больше не смогу, похитителям Антона все-таки удалось вывести меня из себя.
— Ирина Анатольевна, может быть вас проводить?
— Нет, — Как же мне плохо, хотелось ни кричать, а орать. Орать от бессилия, беспомощности и отчаяния. — Игнат Эдуардович, я сейчас менее всего настроена на разговоры и мне надо побыть одной, так что провожать меня не надо.
— Как знаете. — Долгий, внимательный, изучающий взгляд серых глаз, а потом
