Легкий, дразнящий, невесомый поцелуй, который растревожил гормоны, как ни печально не имел продолжения. Со словами: "Спокойной ночи", — Марат вылетел из моей комнаты. Глядя на закрытую дверь, поняла что жалею.
Казалось, что я только-только легла в кровать и прикрыла глаза, а будильник уже вовсю надрывался, пытаясь меня из нее вытащить. Просыпаться не хотелось, а уж куда-то идти и подавно. Надо будет сегодня пораньше лечь.
От мягкой и манящей кровати, я себя все-таки отковыряла, после чего поплелась в душ, выйдя из которого чувствовала себя значительно лучше.
Отыскав в куче вещей легкие брюки и в тон к ним рубашку с короткими рукавами, отправилась на кухню. Есть не хотелось, но все же я запихнула в себя парочку бутербродов с чаем.
— Ирина, — вздрогнула, не ожидая застать в холле мужчину. — Марат Рашидович дал распоряжение отвезти вас. — Поднявшись с кресла, мужчина направился к двери.
— Спасибо, — поблагодарила, радуясь, что не придется вызывать такси.
Спать хотелось неимоверно, и даже крепкий кофе не помогал. Глаза так и норовили закрыться. Борясь с зевотой, помогала посетителям разобраться с бланками, которые те так и норовили испортить, то и дело неправильно их заполняя.
Ближе к обеду, в принтере закончились чернила. Пытаясь выжать из картриджа то немногое, что в нем еще осталось, путем встряхивания, продержалась до обеда, и как только от меня вышел очередной посетитель, направилась к директору.
Подойдя к нужной двери, рука взметнулась вверх, намереваясь постучать, да так и зависла в воздухе.
— Я уже говорил, что не пойду на это, — Раздалось гневное из кабинета.
Интересно, кто мог вывести из себя Игната Эдуардовича? Прерывать разговор и попадаться директору под горячую руку, у меня не было ни малейшего желания, поэтому я решила вначале пообедать и дать возможность директору успокоиться и остыть, а уж после подойти к нему с просьбой. Я честно не хотела подслушивать и, уже развернулась, собираясь уходить.
— Я не могу так с ней поступить. Все. Я в эти игры больше не играю. Поймите же вы, я не пойду на это.
Возможно, что Игнат Эдуардович еще что-то говорил, только вот я уже больше не прислушивалась, мне и услышанного было достаточно. Ноги сами вернули меня в мой кабинет. Очутившись внутри, закрылась с внутренней стороны на ключ. Обед начался пару минут назад, а значит у меня для того чтобы прийти в себя был целый час.
Подойдя к рабочему столу, обнаружила, что руки мелко дрожат. Сев на стул, обняла себя. Несмотря на дневную жару, я замерзла, чувствуя, как леденеют кончики пальцев.
Игнат Эдуардович стал уделять мне повышенное внимание именно с того дня, когда произошло похищение Антона. До этого он замечал меня лишь постольку-поскольку, и вот ни с того ни с сего в Игнате Эдуардовиче вдруг проснулась забота обо мне? С чего бы это? И этот разговор. Неужели он один из похитителей? Верилось в это с трудом, как и в то, что директор согласился за определенное вознаграждение приглядывать за мной, пока я нахожусь на работе.
Вспомнился момент, когда Игнат Эдуардович провожал меня до дома. Я была вся на нервах, ожидая в любой момент звонка от похитителей, только вот те позвонили только тогда, когда мы с директором уже расстались. Что это, совпадение? Сейчас в это как-то мало верилось.
С работы он меня в пятницу пораньше отпустил, а ведь прежде за ним такого не наблюдалось. А еще в последнее время он постоянно осведомляется о самочувствии и не случилось ли у меня чего. Хочет, чтобы я ему доверилась, поплакалась, приблизила и тогда он сможет еще пристальнее за мной наблюдать? Что же делать? А собственно что я могла?
Заварив себе крепкого чая, села за стол и стала пить маленькими глоточками. Когда же все это закончится? Я чувствовала, что нахожусь на пределе и что скоро сломаюсь. Зачем они так поступают со мной и с Антоном?
За целый час раздумий, поняла, что наилучшим вариантом будет сделать вид, что я ничего не знаю и ни о чем не догадываюсь, а еще надо постараться вести себя с Игнатом Эдуардовичем, как и прежде, а лучше и вовсе с ним не встречаться.
Обеденное время закончилось, надо было открывать дверь, но как же не хотелось этого делать, только вот есть слово: "Надо". Поэтому стиснув зубы, повернула в замке ключ и слегка приоткрыла дверь.
— Ирина Анатольевна, — вот помяни черта и вот он уже здесь, я даже еще от двери отойти не успела. — С вами все в порядке?
Я, наверное, несколько секунд смотрела на Игната Эдуардовича, как кролик на удава, при этом явственно ощущая, как внутри у меня все трясется.
— Ирина Анатольевна, вам плохо? — подойдя, он положил мне руку на лоб.
— Температуры нет, — заверила директора, дернувшись и отходя от него.
— У вас что-то случилось? — Пристал он ко мне. Хотя чему я удивляюсь, это же теперь входит в его обязанности. Чтобы ему такого ответить, чтобы побыстрее отделаться?
— Случилось, — вспомнила я про картридж, наблюдая за мимикой на мужском лице.
— Я могу чем-то помочь? — Надо отдать должное директору, на его лице я различила показавшееся искренним сочувствие.
— Можете. Причем если не вы, то мне уже никто не поможет. — Обойдя стол, остановилась возле принтера.
— Ирина Анатольевна, не томите, что произошло? — в глазах беспокойство и даже страх.
— Вот, — извлекла и протянула директору использованный картридж. — Он умер, мне нужен новый.
— Ирина Анатольевна, вы меня напугали, я думал у вас что-то серьезное.
— Игнат Эдуардович, куда уж серьезнее, я работать без него не могу, — долгий внимательный взгляд, который мне неимоверным усилием воли удалось выдержать. Вот спрашивается, что директор пытался разглядеть в моих глазах?
— Хорошо, я сейчас принесу вам новый, — развернувшись Игнат Эдуардович покинул мой кабинет, а я с шумом выдохнула сдерживаемый внутри воздух.
И пяти минут не прошло, как директор вновь оказался у меня в кабинете.
— Сами справитесь или помочь? — Игнат Эдуардович покрутил в воздухе новеньким, еще запечатанным картриджем.
— Спасибо, справлюсь, не в первый раз.
— Как знаете, — положив на стол то, что принес, директор вышел.
Вот как Игнат Эдуардович мог продаться за деньги? Хотя я не вправе его осуждать, не зная всех обстоятельств, вполне вероятно, что его вынудили следить за мной или же обманом заставили. Мысль о том, что директор стоит во главе похитителей не прижилась, возможно, потому, что в моем представлении бандиты должны выглядеть совершенно иначе. Все, я об этом больше не думаю. У меня куча заявлений, которые необходимо обработать. Потом, потом, все потом.
Кое-как мне все же удалось досидеть до окончания рабочего дня. Как бы я не гнала от себя мысли, они как назойливые комары, постоянно меня преследовали, не давая покоя и зарождая сомнения. В
