Суббота пролетела, как один миг, я только и делала, что ела да спала, и даже вечером мыться не стала, поняв, что у меня нет на это сил, перекусив, завалилась спать.
В воскресение, ближе к вечеру, я наконец-то ощутила себя отдохнувшей.
— Ну, наконец-то, — Возрадовалась Мария, завидев меня в дверях кухни. — Наша спящая красавица проснулась. Ты только поесть или как?
— Еще не знаю, но вроде как выспалась.
— Ну, ты подруга даешь, на дворе лето, вроде как не время в спячку уходить.
— Сама в шоке. А что у нас есть поесть? — поинтересовалась, присаживаясь за стол.
— Я тебя накормлю взамен на информацию, — заявила подруга.
— И что же ты хочешь узнать?
— Все, ты же мне толком так ничего и не рассказала, — Маша поставила разогреваться в микроволновку гречку с мясом. — Как отреагировал Антон на то, что ты решила покуситься на его части тела?
— Он сбежал. Причем так торопился, что не рассчитал траекторию забега и, зацепившись за дверной косяк, упал, вылетев в коридор. Маш, тебе смешно, а на меня словно затмение какое-то нашло.
— Да я вот представила, как выглядел Антон со стороны, забавное должно быть было зрелище. Жаль, что я этого не видела.
— Он мне не звонил?
— Тебе никто не звонил, а Антон, после твоего радушного приема, будь уверена, теперь навсегда к тебе дорожку забудет.
— Меня это вполне устраивает, теперь осталось только от ухаживаний Марата избавиться, — доев все, что мне положила Мария, поднялась и поставила разогреваться чайник.
— Ир, Марат к тебе в пятницу тоже приходил? — глаза подруги загорелись, ей не терпелось услышать пикантные подробности, только вот их не было. — Они с Антоном виделись?
— Нет, и Марата я не видела, — взгляд подруги потух. — С утра зайдя в кабинет, обнаружила на столе букет красных роз.
— Записка была? — оживилась Маша.
— В ней было написано всего лишь одно слово: "Прости".
— Ир, а ты уверена, что записка и цветы от Марата?
— А от кого же еще? Записку точно не Антон писал, я его почерк знаю.
— А как цветы к тебе в кабинет попали, ключи ведь только у тебя были?
— Василий Иванович, наш вахтер, по доброте своей душевной, решил помочь Марату вымолить у меня прощение, у него запасные ключи от всех кабинетов есть, вот он и разрешил положить цветы ко мне на стол.
— Скажи ему, чтобы он больше так не делал, — посоветовала подруга, заваривая и мне и себе чай.
— Бесполезно, Марат если захочет, может быть красноречивым и убедительным, к тому же еще существует мужская солидарность.
— И что же ты собираешься делать?
— Буду раздавать налево и направо цветы, благо женщин у нас предостаточно работает.
— Первый букет уже кому-то вручила? — Маша маленькими глоточками отпивала чай из своей чашки.
— Да, причем на глазах у Василия Ивановича, думаю, что он Марату об этом непременно сообщит, если тот вдруг еще раз надумает к нему заглянуть.
— Ир, ты его простишь? — Поставив чашку на стол, Маша не спускала с меня своих ореховых глаз.
— Маш, Антон, до того как я стала в него кидаться, сообщил мне что девушка, у которой я вырвала сумку, его знакомая. Маш, Марат заплатил ей пятьдесят тысяч за разыгранный спектакль и столько же ее бабушке, за ее вопли и причитания. Маш, я за ту бабушку больше всего переживала, а она роль за деньги играла. А еще, по словам Антона, Марат решил с помощью меня украсть из магазина своего отца дорогостоящее ожерелье. Маш, если бы я тогда не сорвалась, я наверняка оказалась бы за решеткой и не сидела бы сейчас здесь с тобой и чаи бы не распивала. Маш, я ни одного, ни второго не смогу простить, и давай мы закроем эту тему, пойдем лучше какую-нибудь комедию посмотрим, — поднявшись из-за стола и не дожидаясь подругу, я отправилась в комнату.
— Доброе утро, Ирина Анатольевна, — выйдя из подъезда в понедельник, я нос к носу столкнулась с Игнатом Эдуардовичем. Признаться, я не ожидала его здесь увидеть.
— И давно вы здесь?
— Минут десять.
— А почему в домофон не позвонили, я бы раньше спустилась, — Игнат Эдуардович, как и в прошлый раз, распахнул передо мной дверцу своей машины.
— Еще полно времени до начала рабочего дня, так что я решил постоять немного, подышать свежим воздухом.
— Игнат Эдуардович, — говорить о том, что произошло в пятницу, не хотелось, но лучше сразу поставить все точки над i. — Простите меня, обещаю, что впредь такого больше не повторится.
— Это вы сейчас о том, что произошло в пятницу? — директор бросил на меня взгляд, после чего вновь стал следить за дорогой.
— Ну, да. Не знаю, какая муха меня укусила. Мне так стыдно.
— Не берите в голову, с каждым могло такое произойти, — попытался он меня утешить. — Вы мне лучше расскажите, как провели выходные?
— Я их все проспала, — призналась.
— Зато отдохнули и выспались.
— Это точно.
В этот раз, обнаружив у себя на столе корзину с белыми розами, я им уже почти не удивилась.
— Валентина Сергеевна, — постучалась я в соседний кабинет. — Будьте так добры, избавьте меня от этого кошмара. — Протянув женщине корзину с цветами, сделала жалостливое выражение лица.
— Но Ирочка как же я могу их взять? Ведь это же вам подарили.
— У себя я их не оставлю, а выбросить жалко. Возьмете?
— Ну, раз так, то конечно я их у тебя заберу. Спасибо.
— Это вам спасибо, а то бы мне пришлось бегать и пристраивать их.
— Ира, это конечно не мое дело, — остановила меня в дверях Валентина Сергеевна. — Неужели один из ваших молодых людей вас так сильно обидел, что вы его уже несколько дней простить не можете?
— Валентина Сергеевна, а я его и не собираюсь прощать, пусть хоть весь мой кабинет цветами завалит.
— Ирочка, раз так все серьезно, скажите ему, чтобы парень не мучился.
— Дело в том, что некоторые люди не понимают слов. Простите, рабочий день уже начался, мне надо идти.
— Конечно-конечно, — закивала головой женщина, — но если вдруг захочешь поговорить, заходи.
Хоть и говорят в народе, что понедельник день тяжелый, для меня он оказался легким, потому что никто не нервировал, не выводил из себя и ничего не требовал. После работы, Игнат Эдуардович доставил меня до подъезда, пообещав заехать за мной завтра с утра. Я сделала попытку отказаться от его услуг, но директор меня и слушать не стал.
Вторник, среда, четверг и даже пятница, а потом и вся следующая неделя, прошли для меня чередой сменяющих друг друга дней. Антон больше не появлялся, Марат тоже на глаза не показывался, а так же не звонил, и не прислал за это время ни одного сообщения, зато цветы от него я находила у себя в кабинете с завидной регулярностью. Я их по-прежнему отдавала коллегам, не оставляя себе ни единого цветочка, но если
