Представив, что на мне вчерашнее чистое и не рваное платье, которое надето поверх моих шорт и топа, с замиранием сердца стала ждать результатов.
— Уф, — вырвалось из груди, когда на мне появилось знакомое платье. Сразу же захотелось проверить на месте ли мои шорты, к которым я за вчерашний вечер успела привыкнуть, но представив, как это будет выглядеть со стороны, решила оставить это на потом.
— Совсем другое дело, — сказал Иссар, налегая на мясо.
— Доброе утро, вы позволите к вам присоединиться?
— Да, конечно, — указала рукой на свободные места. — Присаживайтесь. Как спалось?
— Я заснул только под утро, — признался Кирмас, накладывая что-то себе в тарелку. — До последнего смотрел на цветные огни. Ничего подобного я никогда прежде не видел.
— Я тоже, — признался Ронни, обводя плотоядным взглядом накрытый и ломящийся от яств стол.
— Влас, ты, что там топчешься? Давай к столу, — махнула я парню.
— Лана я не могу есть с вами за одним столом.
— Можешь, я тебе разрешаю, — я даже стул для него рядом с собой отодвинула.
— Но если вы настаиваете.
— Настаиваю и перестань мне выкать, — не сказала, а приказала, потому что по-другому он бы не понял.
За столом воцарилась тишина. Темы для беседы не находилось и я задумалась над тем, что же будет дальше? Лишь одно я знала наверняка — замуж я в ближайшие шесть дней не выйду. Пусть Лана, когда мы с ней вновь телами поменяемся, сама себе мужа выбирает, а меня увольте. Я на себя такую ответственность брать не собиралась.
Стало грустно и так захотелось оказаться в своей комнате в одиночестве.
Бойтесь люди своих желаний, так как они имеют свойство исполняться. В моем конкретном случае, я не знала, что уместнее — плакать или же истерически расхохотаться, потому что мое желание исполнилось, и я действительно оказалась у себя в комнате. Только вот я забыла о том, что тело-то не мое и что комната Ланы, это совершенно не то место, в котором я хотела бы полежать и погрустить, но увы…
— Что происходит? — в мои роскошные апартаменты влетел папочка. Судя по его сжатым челюстям и недовольному взгляду, он не в восторге от моего появления.
— Ничего не происходит, вернулись из парка "Иллюзий".
— Где Рафаэль? — Алангриэль сжимая кулаки, остановился возле моей кровати, на краю которой я сидела.
— Да кто ж его знает? — глядя на разгневанного мужчину пожала плечами. — Он уже большой мальчик, найдется.
— Ты определилась с выбором? — наседал на меня родитель. Неужели ему так не терпится избавиться от любимой доченьки?
— Нет, но на одного кандидата в мужья стало меньше.
— Чье предложение ты отвергла? — папенька злился.
Не удивлюсь если его лицо, после десятиминутного общения со мной, пойдет красными пятнами. Умеют некоторые детки выводить родителей из себя. Хотя чего Алангриэль злится? Если он присмотрел мне кандидата в мужья, а мой выбор его не устраивает, то сам виноват. Раньше надо было подсуетиться, как-нибудь намекнуть, в конце концов, мог бы и пальцем в нужного кандидата ткнуть. А какой смысл сейчас нервы и себе и мне портить?
— Лана, я повторяю вопрос…
— Не надо, я не глухая.
— В таком случае изволь ответить, — Алангриэль потихонечку закипал, еще немного и у него пар из ушей и носа повалит. Забавное будет зрелище.
— Чему ты улыбаешься? — поинтересовался родитель, чуть ли не скрипя зубами.
— Тому, что предложения как такового мне никто не делал, а значит и отвергнуть я его не могла. — Разведя руки в стороны, похлопала ресницами, наблюдая за тем, как бесится мужчина. Он выпучил на меня свои фиолетовые глаза, в которых сверкали молнии гнева, не иначе хотел на меня страха нагнать, а меня так и подмывало посоветовать ему, выпить лошадиную дозу успокоительного, а то ведь так и до сердечного приступа недалеко. А глаза у Алангриэля красивые, в такие часами можно смотреть и любоваться.
— Ты понимаешь, что единственный нормальный кандидат в твои мужья сбежал, а рядом с тобой остался лишь сброд и голодранцы, — Желваки на скулах Алангриэля ходили ходуном, крылья носа под потоком выдыхаемого из легких воздуха, трепетали, глаза гневно сверкали, а сам он устрашающе навис надо мной. Ой-е-ей, характер у мужика дрянь и нервы слабые.
— Рафаэль оказался слабым звеном, так что от него пришлось избавиться, — сейчас, когда действие наведенных на меня чар было снято, я уже не так остро реагировала на воспоминая о Рафаэле, но все же в душе у меня остался неприятный осадок.
— Кем он оказался? — папочка взирал на меня с недоумением. Еще бы, откуда ему знать о передаче, которую когда-то показывали по телевизору, у них же тут и электричества нет. Темные они.
— Ничтожеством он оказался, ничтожеством, — из груди помимо воли вырвался горестный вздох.
— Может, попробуешь его вернуть? — предложил мне родитель, и теперь уже я смотрела на него с недоумением.
"А что если Алангриэль помог Рафаэлю соорудить тот самый медальон? Или же папочка мог знать о нем и поэтому ничего не предпринял, одобряя такого зятя? Именно поэтому он сейчас так и разозлился. Как же — не удалось меня выгодно пристроить, а с других выбранных мной претендентов, по его же словам, взять было нечего".
— И не подумаю. Прости папочка, но я в последнее время питаю отвращение ко всем блондинистым красавчикам. Меня от них тошнит.
Алангриэля от моего ответа передернуло, и я только сейчас поняла, что стоящий передо мной мужчина блондин и очень даже симпатичный. И, похоже, что он принял мои слова на свой счет, вон как зло его глазки засверкали. Только вот я в этом не виновата. Правда-правда.
Дверь распахнулась и ко мне в комнату, заглянул брат Ланы, светловолосый мальчишка двенадцати лет, который от рождения был глухонемым.
Передо мной замелькали обрывки воспоминаний Ланы, и они мне совершенно не понравились. Девушка совершенно не любила своего брата, более того у меня сложилось впечатление, что она его временами ненавидела. Лана при каждом удобном случае называла Вилангриэля уродом и ничтожеством, благо мальчик этого не слышал, но с другой стороны, ребенок мог прочитать слова сестры по губам.
Несмотря на то, что Лана Вилангриэля постоянно от себя отталкивала, мальчишка с завидным упорством искал с ней встречи.
— Иди сюда, — позвала я Вилангриэля, махнув ему рукой.
— Похоже, он опять сбежал от своей сиделки. — Тихо произнес Алангриэль, глядя в сторону сына.
Вилангриэль, не торопясь направился ко мне. Достаточно высокий для своих лет, худощавый с белыми до плеч волосами и фиолетовыми как у отца глазами, он уже сейчас был потрясающе красив. А вот белые штаны и рубашку, я бы ему
